[<Виниана>]

Вот, решила последовать примеру A-nyu-sama. Это мои Моконы)))

@темы: Мокона, clamp art, фанарт

---

Постоянная

[katjes_es_es_es]

Автор: Uakari (оригинал: www.fanfiction.net/s/6496426/1/Constant)
Перевод: Мой
Фэндом: Тсубаса
Пэйринг: Тойя/Юкито
Рэйтинг, жанр: Джен, ангст, флафф (немножко), POV Тойя
Дисклеймер: Вот он, родимый
Примечания: Вся эта жуткая временно-пространственная путаница глазами Тойи. Лично я такого больше нигде не читала. Имхо, заставляет посмотреть на всё произошедшее под немного новым углом. No beta ^_^"


-Отец...
Темноволосый мужчина улыбается; если спросить Тойю - слишком спокойно, слишком подавленно.
-Давай верить в будущее.
Он следует взгляду мужчины. Где-то вдали от дворца ветер гоняет песок вокруг наполовину скрытых руин. Он воет, как умирающее животное; его скорбные стенания дерут по барабанным перепонкам, требуя внимания и при этом не открывая ничего важного.
-Верь в будущее.
Он видит свою сестру, в чёрных одеждах и истекающую кровью. Меч – нет, два меча – пронзают её грудь, и она исчезает в небытие, оставляя лишь улыбку и таинственное послание.
„Никогда не забывай: мы можем изменить будущее.“
-Давай верить в...
Она уже почти исчезла, потерялась в море лепестков, уносимых порывом ветра. „Я лю...“
-...будущее.

Тойя понимает, что сидит на кровати. Шум крови в ушах и её стук в висках свидетельствует о том, что его слишком резко побросило в сидячее положение. В комнате тихо, одиноко и прохладно, как всегда ночью в пустыне. Несмотря на холод, Тойя покрыт тонким слоем пота – пот капает с кончиков волос и проводит тонкие линии по его шее и спине. Его дыхание неровно; воздух кажется вязким, как будто он дышит какой-то густой массой. Может быть, он вдохнул собственную слюну – а она, кажется, заполняет рот с жуткой скоростью – и прежде чем он понимает, что делает, Тойя отбрасывает в сторону одеяла и придирается сквозь три ряда штор, чтобы попасть на балкон, с которого открывается вид на город.
Здесь холоднее, и его волосы встают дыбом, когда он вглядывается в темноту. Его кожа покрывается мурашками из-за холодного пота, которому не удаётся испариться – вместо этого он оседает на коже тяжёлым покровом и пропитывает слишком тонкие ночные одежды. Тойя вцепляется в мраморные перила и наклоняется вперёд, фокусируя взгляд на приглушённых огнях города далеко внизу. Факелы трепещут на ветру – единственное напоминание, что Клоу в этот час на самом деле жив, а не лежит пустым городом-призраком, что так настойчиво утверждают его безлюдные, тихие улицы.

Клоу жив.

Клоу...

Это не первый раз, когда ему приснилось, что его сестра исчезает. Это не первый раз, когда ему приснился темноволосый мужчина, к которому он обращается „отец“, но который отзывается и на „Клоу“; темноволосый мужчина, который ведёт себя и говорит, как его отец, который мог бы быть его отцом, если бы он не был уверен, что его отец спит в западном крыле дворца – дворца, которым он правит под именем Фуджитака.

Клоу был мёртв.

Клоу в его снах умер много лет назад, оставив его одного в расцвете юности, плохо подготовленного к правлению царством. Сейчас Тойя явно чувствует панику, которую он так часто испытывает в своих снах – ощущение, скручивающее его изнутри, зарождающееся внизу живота и поднимающееся вверх по его телу, пока биение его сердца не начинает глухо отдаваться в горле. От него требуют всё больше и больше: процессии дворян с их мелочными пререканиями и неразрешимыми вопросами никогда не кончаются, и проблемы политики и вооружения никогда не оказываются такими простыми, какими его отец – нет, не его отец, Клоу – всегда их преподносил. Засуха на западе и наводнение на востоке. Налоги стали неподъёмными для тех, чья земля из-за засухи принесла лишь половину урожая, но нужно больше денег для соединиения подземных вод с новой системой орошения. Его подданые его обожают; его подданые его ненавидят.

Люди Клоу тают как воск перед его глазами.

Он слышал историю своей сестры. Он слушал с мрачным восхищением, пока она рассказывала свои сказки – а это единственное, чем они могут быть, ни капли правды не может быть в них, по крайней мере для него (ведь он видел, как она входила в залы очищения в день её четырнадцатилетия и как она вернулась оттуда в тот же день, покрытая кровью и избитая, на руках двоих мужчин, которых он про себя уже решил приговорить к смерти за то, что они посмели прикоснуться к его сестре). Сказки о других мирах и других воплощениях, о ведьмах и нарушенных запретах. Он не сомневается, что они не выдуманы: Сакура может быть слишком эмоциональной и склонятся к утрированию, но она никогда не стала бы лгать. Всё же он придерживает осторожную дистанцию от этих рассказов.
Вернее, он попытался держать дистанцию. Это отчуждение стало проблематичным после того, как сны начали повторяться, растянулись и переплелись друг с другом, остатив его собирать по кусочкам почти полную другую шкалу времени, охватывающую семь лет с первого прибытия пацана в страну и заканчивая моментом их с Сакурой выхода из руин. Он не жил в том времени, эти кусочки – лишь фрагменты, сцены, фрагменты сцен – изолированы от его основного сознания, и, конечно, не имеют никакого сходства с двойной жизнью, которую описывает сестра, но, тем не менее, навязчиво реальны. Эти осколки собираются в жуткую мозаику мира, где всё переворачивается с ног на голову, белое становится чёрным, его мать мертва, а его отец – его настоящий отец – является археологом, копающимся в остатках священных руин. Руины в сердце их цивилизации для того мира снов не больше, чем неразгаданная загадка, его семья разбита и соединена по-новому, его жизнь брошена в неопределённость из-за внезапного восхождения на трон и исчезновения его сестры.
Тойя замечает, что уже в миллионный раз размышляет о том, не являются ли эти сны частицами воспоминаний другого него. Несколько лет назад эта мысль показалась бы смехотворной - легкомысленной фантазией, которую плетут глупые придворные дамы за послеобеденным чаем, в который они тайком подлили алкоголь – но после всего, что он слышал, что он видел... Сейчас это кажется самым закономерным вопросом. Он не задаст его вслух; выводы, последущие за этим, приводят его в ужас. Что стало с его другим „я“? Растаял ли он так же, как те, которых он видел в снах? Что с его пропавшей сестрой? Если его Сакур было две, то...
У него жжёт в глазах, и он массажирует виски, чтобы отогнать неизбежный шквал вопросов, на которые нет ответа, вопросов, которые переполняют его разум во время таких ночных размышлений. Это бесполезный жест; мысли подходят, как прилив, и вторгаются в самые тёмные глубины его души, которые он пытался оградить, сохранить последним пристанищем. Ему становится интересно, тоже в миллионный раз, как Сакуре удаётся не соскользнуть в чистое безумие, которое приходит от занятия этими вопросами. Может быть, это даётся легче со знанием всех событий; может быть, это приносит облегчение, которое не могут дать те сбивчивые обрывки сновидений. Точно зная судьбу своего другого „я“, ты, вероятно, находишь хоть немного утешения.
А может быть, это её безоговорочная привязанность к этому проклятому мальчишке. Одна единственная вещь, один единственный человек – даже если Тойе претит оказывать ему столько чести – связывает две её жизни через разделяющую их пропасть...
Он видит своё дыхание в холодном воздухе от выпущенного вздоха и ещё сильнее опирается на перила. Он так погружен в мерцание городских факелов, что не замечает ни мягкий шорох штор позади него, ни тихий звук приближающихся шагов. На его плечи опускается что-то тёплое и мягкое, вокруг его талии смыкаются руки, и к его спине прижимается лицо.
-Что ты здесь делаешь? - шепчет Тойя, по-прежнему вглядываясь в безжизненные улицы внизу.
-Смотрю, чтобы ты не замёрз до смерти, - слышится приглушённый ответ. Дыхание Юкито посылает тепло по спине Тойи, и его губы щекочут сквозь лёгкую ткань ночной рубашки. -Ты снова видел это.
-Ммм.
Тойя распрямляется и легко сжимает локоть Юкито, хотя пока ему не хочется оборачиваться. Одеяло сползает с его плеча, и на секунду ему хочется скинуть его полностью: есть что-то успокаивающее в колючем холоде и в том, как он заставляет онеметь всё тело, с головы до ног, замедляя эту злополучную вереницу непостижимых вопросов – но вместо этого закутывается плотнее. Мало что можно выиграть от кратковременного облегчения, которое принесёт холод, но многое потерять от невовремя пойманной простуды.
-Ничего не поделаешь, Ваше Высочество.
Тойю передёргивает от этого титула, и ему требуется усилие воли, чтобы не обернуться и не прочитать Юкито нотацию про то, как ужасно неуместно обращаться к нему подобным образом, когда они полуодетые стоят посреди ночи в их спальне, закутанные в одеяло с их постели, ещё тёплой от жара их тел...
Он больше чувствует, чем слышит смех Юкито и фыркает, понимая, что жрец получил именно ту реакцию, на которую надеялся. Его внимание теперь полностью отвлечено, зловещий круг мыслей разорван. Он разворачивается, отнимает руки Юкито от своего тела и пытается принять Грозный Вид.
Юкито улыбается – почти ухмыляется, хотя его лицу это никогда как следует не удаётся – в лунном свете, и вся шутливая враждебность, которую так тщательно собирал Тойя, окончательно потеряна. Он наклоняется, прижимаясь поцелуем к серебрянным волосам, и укутывает их обоих потеплее.
-Иди снова в постель, Тойя, - твёрдо говорит Юкито через какое-то время. Тойя нехотя освобождает его, пробирается сквозь шторы назад в спальню и падает мешком на кровать. Юкито суетится вокруг него, задёргивая прикроватные занавески и поправляя одеяла, доблестно сражаясь за освобождение краёв, которые Тойя подмял под себя грудью и коленями - пока, наконец, не устраивается у тойиной спины, подперев одной рукой голову, а второй играя с взъерошенными ото сна чёрными прядями.
Тойя откидывает голову навстречу прикосновению, тихо мурлыча где-то в глубине горла, и удивляется, как такой простой жест способен заставить эти рванные лоскуты сновидений и реальность свернуться и переплестись друг с другом в единое целое. Он всегда рядом - путеводная нить, связывающая два мира, разделённых смертями, исчезновениями, невзгодами; единственная постоянная, охватывающая бездну между тем, что есть, и тем, что могло бы быть. Эта сцена никогда не меняется, вне зависимости от того, какими становятся кулисы, и от статистов, появляющихся и исчезающих за декорациями; всегда есть они двое, неразрывно связанные друг с другом и твёрдо стоящие на переднем плане.
Сон обволакивает его; ощущение пальцев, скользящих по его волосам и плечам, растворяется и опускается на Тойю бесконечным покоем. Ему снова снится сон: за его сомкнутыми веками вновь пробуждаются другие реальности, но они – уже не мучительные видения забытой жизни, которые он видел раньше. Мотоциклы, окономияки, целая череда странных работ и одежд, в которых он бы никогда не показался на людях. Там очень много еды и также много смеха, и, самое главное, радостное чувство завершённости – что не все версии его существа оказались искажениями, что не все его воплощения обречены затеряться среди обломков сломанного мира.
Что всё обязательно будет хорошо.

@темы: фанфики

---

[chastity_first]

Название: Один за всех и все за одного
Автор: Jack Hollows
Перевод: Male-Male
Оригинал: All for One and One for All
Фэндом: Tsubasa: RC
Пэйринг: опять же, великая тайна бытия, но не та, которая была в прошлый раз.
Рэйтинг, жанр: юмор (на самом деле, стеб); PG-13
Дисклеймер: мой только перевод
Разрешение на перевод: к сожалению, нет, ибо контактные данные автора покрыты мраком тайны.
От автора: простите меня, ООС полнейший, но, по крайне мере, я развлекаю скучающих людей.
От переводчика: простите меня, корявость и вольность перевода полнейшие, но, по крайне мере, я развлекаю скучающих людей.

вынести себе мозг

Три пары глаз – янтарные, алые и, наконец, лазурные, - смотрели на самую желанную на свете вещь. На последнюю печеньку. Все трое были одержимы идеей попробовать ее. Шаоран жаждал откусить кусочек, Курогане был поражен этой сладкой штукой, а Фай просто с благоговением смотрел на печеньку и тихо шептал ей какие-то милые глупости, надеясь, что она услышит. Они слонялись около пекарни целыми днями, забыв о своих делах, чтобы провести чуть больше времени со своей новой любовью – печенькой. В конечном счете, хозяйка пекарни заметила, что они практически поселились напротив ее витрины, и все-таки решила дать им тарелку с печеньками. Они приняли ее с восторгом, ну, точнее говоря, Фай принял с восторгом – в случае Курогане это было что-то вроде «А, фигня», а Шаорана – «Спасибо, мисс». Они торопливо накинулись на лакомство, каждый старался съесть больше, чем его спутники. И теперь у них была всего одна печенька. Они все хотели ее заполучить – печенька стала главным смыслом их жизни, за исключением, разве что, Сакуры для Шаорана.
-Она должна быть моей, - твердо сказал Курогане, протягивая руку к печеньке.
-Нееееееет! – заскулил Фай, хватая воина и вытаскивая из его ладони печеньку, упавшую обратно в тарелку. Шаоран тихо спросил:
-Пожалуйста, можно я ее съем?
-НЕТ! – заорал Курогане, - она принадлежит только мне, и я надеру ваши задницы, потому что это моя долбаная печенька!
Фай захихикал, ниндзя зло на него посмотрел
-Может, мы разделим ее на три части? – с надеждой предложил археолог. Похоже, воин и маг не собирались договариваться.
-Ничего ты не получишь. Это моя печенька, - Курогане снова схватил лакомство. Фай снова выдернул его у брюнета. Шаоран вздохнул и покачал головой. Мимо прошла хозяйка пекарни.
-Хватит! Никто не получит эту печеньку! – женщина убрала тарелку, а троица чуть не разрыдалась. Ну, кроме, Курогане, потому что плакать было не по-мужски. Хозяйка посоветовала им убираться, и они покинули заведение.
-Это все твоя вина, пацан, - буркнул Курогане.
Фай улыбнулся:
-Думаю, ночью я проберусь в пекарню и проведу прощальную ночь с печенькой-сан.
-Что еще за глупая идея? – возразил воин, хотя все трое решили, что именно так они и поступят.

Право первым нанести визит в пекарню получил Курогане, потому что это было право настоящего мужчины. В любом другом случае он бы посчитал это занятие идиотским, но сейчас речь шла о последней печеньке. Шаоран же пошел спать, надеясь на свободный от печенек сон, как вдруг он почувствовал, что в его кровати есть кто-то еще.
-Пссст, Шаоран-кун.
Глаза мальчика расширились, он узнал этот голос. Он посмотрел в сторону, стремясь подтвердить свою догадку, и, действительно – рядом с ним лежал Фай, как обычно, широко улыбающийся.
-Мы будем спать вместе.
-Чт…! – воскликнул было Шаоран – от такого заявления он бы точно упал, если бы уже не лежал.
-Ш-ш-ш, а то Сакура-чан нас услышит. Попробуй успокоиться.
Шаоран заорал, но волшебник поспешно зажал его рот своей тонкой бледной ладонью.
-О Боже, ну можно же мне хоть раз устроить пижамную вечеринку? – закатил он глаза.
Выражение ужаса на лице парня вызвало у мага приступ истеричного хихиканья.
-Что ж, спокойной ночи, - пропел он, обхватывая Шаорана своими длинными руками, положив одну на его грудь. Шаоран вздрогнул, но смирился, и они заснули только для того, чтобы проснуться в еще большем недоумении.

Курогане вошел в пекарню… ну, правильнее будет сказать – ворвался туда через окно со страшным грохотом, который мог бы вызвать кучу проблем, если бы этот мир не был таким примитивным. Он обыскал все помещение, переворачивая столы и разламывая полки в поисках его родной, единственной печеньки. В конце концов, после того, как он полностью разгромил комнату, Курогане нашел то, что искал – одинокую печеньку, во всем своем великолепии лежащую среди всего этого хаоса.
-Печенька… - промолвил Курогане, шагая к ней, - Прости меня, печенька, но мы не можем быть вместе. Есть те, кто хотят разлучить нас с тобой.
Печенька не ответила.
-Ну и прекрасно, можешь молчать! Ты была моим товарищем, как и многие из твоих собратьев! Почему ты не хочешь быть со мной, почему ты молчишь, наблюдая за тем, как эти двое дерутся за тебя, словно свиньи!
Печенька, разумеется, не ответила.
-Боже, просто поговори со мной! Позволь мне услышать твой голос, моя молчаливая любовь! Не дай мне покинуть этот мир, зная, что я оставляю тебя здесь, но оставив меня в неведении о твоем мнении.
Тишина.
-Хорошо. Я запомню тебя такой. Я думаю, у тебя тоже есть кто-то, кого ты должна защищать.
Курогане бросил взгляд на кекс.
-Это он, не так ли? Ты должна защищать его. Я понимаю это и не буду вставать на пути твоего долга. Ты благородная ниндзя.
Курогане поклонился печеньке.
-Боюсь, здесь наши пути расходятся. Я должен вернуться к человеку, которого хочу защитить.
Курогане последний раз посмотрел на печеньку перед тем, как вылезти через разбитое окно и направиться домой. Начался дождь.
-Это предзнаменование… - пробормотал воин, заходя в их временное жилище.
-Эй, маг, я попрощался с чертовой печенькой! Вали, твоя очередь! – до него донесся шорох, а потом зевающий Фай вышел из комнаты Шаорана.
-Куро-пи, уже? Не думаю, что ты успел нормально попрощаться.
Курогане фыркнул:
-Какая разница… эй, а что ты делал в комнате пацана?
-У нас была пижамная вечеринка, - засмеялся волшебник, хлопнув Курогане по плечу и, уже подойдя к двери, добавив:
-Надеюсь, теперь ты составишь ему компанию! – он быстро выскользнул на улицу и тут же простонал:
-О нет, дождь! Какая скука!

Фай вприпрыжку бежал по дороге и радостно кружился, обнаружив, что под дождем не так уж и скучно. Он посмотрел на небо, изумляясь его красоте, а потом продолжил свой путь, ведя себя так, будто впервые увидел дождь. Дойдя до пекарни, он обнаружил разбитое окно и с досадой покачал головой:
-Ах, Куро-чи… - он открыл незапертую дверь, мимолетно задумавшись, почему Курогане обязательно было вламываться через окно, но все мысли вылетели у него из головы, когда он увидел, какой разгром учинил воин: пекарня была полностью разрушена, полки разломаны, столы перевернуты и везде валялась еда. Нетронутыми остались только его дорогая печенька и кекс. Фай съел кекс, потому что был голоден, и только потом обратил свое внимание на печеньку:
-Ох, печенька-сан, я так по тебе скучал.
Фай с нежностью взял печеньку и прижал ее к своей груди.
-Это наша последняя встреча, печенька-сан.
Фай поднес печеньку к губам и легко ее поцеловал.
-Я люблю тебя, печенька-сан, я так сильно тебя люблю.
В глазах Фая блеснули слезы, он почти раздавил печеньку – так сильно он ее сжимал. Он посмотрел на разбросанные вокруг предметы: еду и другие вещи, которые, по мнению Курогане, было очень весело изуродовать, и расчистил место для себя, чтобы лечь рядом с печенькой. Он уставился на нее и надолго замолчал, гладя ее одним пальцем.
-Печенька-сан… - сказал он с улыбкой.
-Ты тот, кто может заставить меня забыть об Ашуре, ты тот, кто может спасти меня, печенька-сан.
Фай снова прижал печеньку к себе, а потом начал расстегивать золотые пуговицы своей рубашки, целуя печеньку. Он стянул с себя рубашку, а потом скинул свои ботинки и снял оставшуюся одежду. Теперь он остался обнаженным рядом с печенькой.
-Да, ты защитишь меня, печенька-сан. Я люблю тебя.
Тут Фай заметил, что печенька не отвечает на его знаки внимания и вообще, не говорит и не двигается.
-Ты не чувствуешь то же самое? Ты не хочешь меня, печенька-сан?
Фай внезапно отдернул руку от печеньки.
-Нет!
Фай замотал головой.
-Ты не Курогане! Что я наделал!
На самом деле, Фай ничего не сделал с ней, да и трудно было бы сделать что-нибудь подобное с печенькой, но ему нравилось думать, что он все-таки сделал это.
-Конечно же, ты не можешь вернуть мою любовь, потому что знаешь о Куро-тане.
Фай начал со стыдом озираться, потом он обнаружил свою одежду на полу и торопливо натянул ее обратно.
-Спасибо, печенька-сан, встреча с тобой раскрыла мне глаза.
Печенька не ответила.
-Ва-а, да ты скучнее, чем Куро-ша.
Фай возвел глаза к потолку, а потом засмеялся, похлопав печеньку.
-Что ж, мне пора идти. Боюсь, мы больше никогда не увидимся. Прощай, печенька-сан.
Фай в последний раз поцеловал печеньку и, бросив прощальный взгляд на пекарню, вприпрыжку направился домой. Он тихо открыл дверь, чтобы не разбудить Шаорана или Курогане, но увидел, что воин не спит, а, сидя в кресле, читает один из своих журналов.
-Ты не спал с Шаораном? – спросил маг, и тут оказалось, что археолог их слышал, потому что он чуть не задохнулся в своей комнате, а потом последовало шуршание простыней и невнятное бормотание.
-Нет, - ответил Курогане, переворачивая страницу журнала, - и какого черта я должен был это делать?!
-Узнаю своего Куро-ми, - засмеялся Фай. Он уселся на колени воина, отбирая у того журнал и обнимая Курогане за шею.
-Знаешь, встреча с печенькой-сан заставила меня кое о чем задуматься.
-Как эта хрень могла заставить тебя задуматься? Эта безмолвная штуковина не сказала ни слова, пока я там был.
-Ему не нужно много говорить, он, как и ты, предпочитает язык тела.
-С чего ты взял, что это «он»?
-Потому что он мне понравился! – Фай с укором посмотрел на Курогае и уткнулся носом в его шею:
-Куро-пон… - пробормотал он.
Заставший своих спутников за таким занятием Шаоран густо покраснел и неловко пробормотал:
-Эм… наверное, теперь моя очередь…
-Лучше уйди, пока мы не перешли к более серьезным вещам. Или пока я не прикончил мага – посмотрим, что будет более занимательно.
Все фанаты курофаев знают, что будет более занимательно.
Курогане, дав совет археологу, недвусмысленно указал на выход. Парень быстро кивнул, захлопнув за собой дверь и надеясь, что Курогане и Фай не будут становиться такими слишком уж часто. Прогнав эти мысли из своей головы, он направился к пекарне. Найдя здание, он открыл дверь и задумался, зачем надо было разбивать окно, если пекарня была незаперта. Он сразу же заметил печеньку, лежащую на пятачке чистоты посреди ужасного беспорядка.
Шаоран встал перед ней на колени.
-Печенька…
Это было все, что он смог сказать перед тем, как почувствовал, что по его подбородку стекает ниточка слюны. Он еще не вышел из своего детского возраста, и печенька была для него невыносимо соблазнительна.
-Нет! Нет! Я дал слово!
Шаоран поспешно отвернулся от манящего лакомства.
-Я не должен! Держись, Шаоран!
Шаоран снова посмотрел на печеньку. Один маленький укус не повредит…
Шаоран поднял печеньку, сопротивляясь желанию заглотить ее целиком и начал теребить его так, чтобы это осталось незамеченным. Из его глаз потекли слезы – напряжение было слишком сильно, чтобы справиться с ним. Призвав всю свою внутреннюю силу, Шаоран шарахнулся от печеньки и отбросил ее в другой конец комнаты.
-Нет! Нет! НЕЕЕТ!
Шаоран с ужасом смотрел, как печенька, ударившись об стену, разлетается на кусочки.
-Упс… - сказал Шаоран, осознав, что он натворил. Он подполз к рассыпавшимся останкам печеньки, поднимая ее искореженное тельце и баюкая его в своих руках. Все, что он мог сделать теперь – вернуться домой и объяснить, что он убил ее. Теперь он был убийцей. Шаоран вышел на улицу, где все еще шел дождь, из-за которого ему пришлось укрыть печеньку своей курткой, чтобы защитить ее. Он не сдерживал слез, идя сквозь дождь и не отрывая глаз от земли до тех пор, пока не подошел к дому и не открыл дверь, в агонии падая на колени, кладя тельце на пол перед Фаем и Курогане. Маг и воин оторвались друг от друга, и вся искореженная красота печеньки предстала перед ними.
-Что ты сделал?! – потребовал ответа Курогане, хватая Шаорана за волосы и заглядывая в его лицо.
-Я… я не знаю! – воскликнул мальчик, боясь того, что с ним может сделать ниндзя, - Она был такой хрупкой! Я бросил ее, чтобы не есть, и она развалилась!
Фай прижал руки ко рту при виде мертвой печеньки.
-Шаоран… - это было все, что он мог сказать, отворачиваясь от истерзанного тела печеньки. Курогане отпустил волосы археолога и собрал останки.
-Мы должны достойно похоронить ее – она это заслужила.
Итак, Фай, Шаоран и Курогане вышли на задний двор и похоронили печеньку. Фай даже сделал маленький гробик и положил маленькие цветочки на его крышку. Он тихо плакал на груди у Курогане, а Шаоран не мог скрыть сжигающую его вину. Дождь кончился, и они все стояли и смотрели на могилу печеньки-сан.
-Покойся с миром, печенька-сан.

@темы: Курогане, Шаоран, Фай, фанфики, Курофай

---

[Luchiana]

Название: В глубине сердца
Автор: Luchiana aka Kotya
Бета: нет.
Фэндом: Tsubasa: Reservoir Chronicle
Дисклеймер: всем безраздельно владеет CLAMP.
Персонажи: Курогане
Пейринг: Курогане/Фай
Рейтинг: G
Размер: драббл
Жанр: POV, романс
Размещение: с разрешения автора.

- Я люблю тебя, Фай.
- Ты для меня дороже всего на свете.
- Я все сделаю ради тебя.
- Живи хотя бы ради меня.
- Фай, ты меня любишь?
- Фай.
Это вещи, которые я никогда и ни за что не произнесу вслух. Но которые никогда не изменятся. Потому что теперь мне есть, кого беречь и ради кого быть сильным. А быть сильным – смысл моей жизни. Сильным ради тех, кого я люблю. Ты, сам того не зная, наполнил смыслом мою жизнь, чёртов придурок, и я не позволю твоей глупой тяге к самопожертвованию отнять его у меня вновь.

@темы: Курогане, фанфики, Курофай

---

[Анянь, просто Анянь]

Я вас всё ещё не достал?

Кхм... творческий кризис в купе с желанием чего-нибудь нарисовать и тягой к НЦ заставили меня доделать этот арт.

лучше под кат, ибо несколько...

(кликабельно)

Ещё раз глубоко извиняюсь - творческий кризис и резкие смены настроения =___=

@темы: Курогане, Фай, Курофай, свой арт

---

[Luchiana]

Название: Алые и голубые
Автор: Luchiana aka Kotya
Фэндом: Tsubasa: Reservoir Chronicle
Жанр: стихотворение
Размещение: с разрешения автора.
От автора: И кто из вас догадается, что тут вообще написано? ^___^

Алые и голубые.

Кровь и небо, взглядом в взгляд.
Вопли возмущенья в ряд.
Губы яростью горят.
Полыхает.

Лишь игра, но без неё
В бездну душу унесёт.
Нескончаем слов полёт.
Перепалки.

Вдох и выдох, весь горяч.
Снов безжалостный палач.
И несётся сердце вскачь...
Задохнёшься.

И уже не оторвать
Лоскутов души. Отдать
Душу, силу, честь и стать
Платой.

Оборона день за днём
Вчетвером. Втроём. Вдвоём.
А улыбка - лишь приём.
Прятки.

Но упрямые глаза:
Ничего сокрыть нельзя.
Прячется в груди слеза.
Молча.

Голубое - пополам!
"Кровь и жизнь свои отдам!
И в ответственности - сам!"
Помощь.

Боль - и ячневый алмаз.
Дышит. Жив. Спокоен: спас.
И сдаваться - не про нас.
Вырвать.

Но ответом - разделил,
Оборвал, испепелил.
Лишь сдержать стихию сил...
Ссора.

Мрак, безумье, глупый бой.
Позабыт души покой.
Взгляд чужой, суровый, злой.
Стены.

А потом - воронка грёз:
Память ядовитых слёз.
Из тумана лжи унёс
Кровью.

Тухнет красный - и мольба.
Какова теперь цена?
Заплатить за всё сполна -
Клятва.

Алый ярче, синий - в злато.
Взгляды нежностью богаты,
И душа поёт, крылата.
Вместе.

@темы: фанфики, Курофай

---

Колоринг

[Анянь, просто Анянь]

Мой скромненький колоринг манги ^____^



Кстати, с этой обложкой связан один прикольный случай. Дело в том, что я не первый раз пытался её покрасить(недоделанный вариант один был давно утерян). Так вот, когда я первый раз красил скан(тогда у меня Дракона-нээ-чан была), в комнату входит маман. Маман, посмотрела на недоделанный колоринг, где покрашен более-менее был только Фай. Маман назвала Фая милой девочкой. Мы с Драконой тихо хихикаем. Я говорю маман, что мол это не девочка. Ответ маман был гениален: "Ну ведь вылитая Снегурочка". Мы с Драконой еле сдерживаем смех Х)))) Не, ну в каком-то смысле маман угадала ХДДДД

@темы: Курогане, Шаоран, Фай, манга

---

Фанарт

[Анянь, просто Анянь]

Решил попробовать представить, как выглядели бы Моконы Модоки в человеческом обличье.


(кликабельно)

@темы: Мокона, свой арт

---

[Chiisai Kiseki]

Приходите играть в новогоднего слона

@темы: реклама в сообществе

---

[Luchiana]

Название: Лишний десерт
Автор: Luchiana aka Kotya
Бета: нет.
Фэндом: Tsubasa: Reservoir Chronicle
Дисклеймер: всем безраздельно владеет CLAMP.
Пейринг: Курогане/Фай, Сакура, Шаоран, Мокона
Рейтинг: PG-13
Размер: драббл-переросток
Жанр: небольшой романс с претензией на юмор
Размещение: с разрешения автора.
От автора: признаюсь сразу, идея пришла после прочтения одног из фиков, так что если кому-то что-то покажется знакомым, то вполне возможно, что так оно и есть.

Третий день они находились в этом мире. Третий день жили в этом любезно предоставленном им домике.
И в третий раз Фай готовил на ужин ЭТО.
Хмуро глянув на ухмыляющегося мага, Курогане демонстративно отодвинул свою порцию сладких рисовых шариков, эклеры, кексы, кусочек торта и горку странного вида.
- Куро-пон не голоден? Точно не будешь?
Не дожидаясь ответа, Фай притянул тарелку к себе и принялся наслаждаться второй порцией сладкого ужина.
Курогане наблюдал за этим со все возрастающим изумлением.
Сперва исчезли кексы. Затем эклеры. Рисовые шарики отправились в последний пусть вприкуску с той странной фигней, которую почему-то называли муравейником.
К тому моменту, как Фай принялся за тортик, глаза ниндзя были размером с приличные блюдца. Фай поднял на него глаза и склонил голову на бок:
- Что-то не так?
Курогане очнулся и принял самый невозмутимый вид.
Прикончив вторую порцию сладостей за вечер, Фай налил себе чашечку кофе.
Когда в черный напиток посыпалась пятая ложка сахара, Курогане не выдержал:
- Слушай, а у тебя в одном месте ничего не слипнется?
- Я очень ценю твою заботу, Куро-чан, но со мной все будет в порядке!
- Ну-ну, - скептично фыркнул тот.
- О, я понял! Куро-ми, если ты так беспокоишься об Этом, то уверяю, для горячего Там место всегда найдется, - ухмыльнулся Фай, хитро поглядывая на спутника.
Курогане поперхнулся и закашлялся.
Шаоран, Сакура и Мокона недоуменно переглянулись.
- Курогане-сан, о чем говорит Фай-сан? - невинно хлопнула ресничками принцесса, похлопав мужчину по спине.
- Понятия не имею, - прохрипел тот, взглядом обещая паскуднику адские муки.
Последний солнечно улыбнулся и, сделав глоток своего кофе, довольно зажмурился.

- Ты что себе позволяешь, придурок? - шипел Курогане, когда они с Фаем остались в своей комнате. В двух оставшихся спали пацан и принцесса.
- Тише, Куро-ми, не злись, - улыбнулся маг, но улыбка вышла кривая: его запястья словно сжало тисками. Вот только причиной дискомфорта была вовсе не боль...
- Я тебя сейчас прибью, - продолжал беситься тот.
- Что я сделал, что Куро-му такой сердитый?
- Что сделал? Что сделал? Что ты там наговорил при детишках, а???
Ответить Фай не успел. Как только он открыл рот, его перебил продолжительный утробный звук.
Курогане порадовался, что в комнате хотя бы темно, как раздался тихий смех:
- Так Куро-ванван всего-лишь голодный?
Не выдержав подобного унижения, ниндзя оттолкнул от себя парня, но тот продолжал хихикать.
- Послушай, ты!..
- Куро-сама, если все дело только в этом, то...
Фай быстро вышел из комнаты, но уже через несколько секунд появился с подносом в руках:
- Вот. Специально для тебя.
Курогане не поверил своим глазам: на подносе была еда. Нормальная Еда.
- Так ты поэтому так долго "посуду мыл"? - буркнул он, уже пожирая ужин, правда, пока только глазами.
- Ну... Куро-сама ведь не поел, так что я подумал, что это будет не лишним, - шаркнул ножкой Фай, потупившись.
Ответное "спасибо" было очень тихим, но тем не менее вполне различимым.
Пока Курогане ел, Фай расстелил футоны, разделся и лег под одеяло.

- Так что ты там говорил про "одно место"? Слипнется? Не хочешь проверить?
- Я и так знаю, что будет слишком сладко.
- Но ведь десерту и полагается быть сладким, - прошептал маг почти в самые губы.
Воин поразмыслил и решил, что после такого ужина десерт ему совсем не помешает...

@темы: Сакура, Курогане, Шаоран, Фай, Мокона, фанфики, Курофай

---

[velial~m]

Название фанфика: Катарсис (спешл)
Автор: velial~m
Фэндом:Tsubasa RC как основной, мимоходом могут пострадать и иные миры )
Пэйринг: ШаоранхШаорон, КуроФай
Рэйтинг, жанр: PG (больше автор не знает, что тут написать)
Об авторских правах и обязанностях: персонажи всецело собственность Клампа. Трава моя. Некоторые идеи – тоже )
Примечание: Катарсис (от греч. catharsis – очищение) — сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением, например в произведении искусства. Термин был привнесен в психологию и психоанализ из античной трагедии
Предупреждения и пожелания: AU. повествование преимущественно от лица Шао-клона. Тапки принимаются, но с обоснуями. Автор впервые пытается писать что-то по Тсубасе =3 ах, да, если кто-то не прочь побетить - буду рад.

обещанный спешл про Рождество. не уверен, что хорошо вышло, но сам вполне доволен ^^

- Курорииин! Просыпайся, дорогой!
Курогане на самом ведь деле человек ангельского терпения. Он очень многое способен стерпеть и простить. Живя с Фаем, он окончательно убедился в этом. Иначе как объяснить наличие этого типа до сих пор в живых, не смотря на всевозможные шуточки, пакости, колкости, гиперактивность, склонность к сплетням и плетению интриг, жуткую болтливость, которая под ручку бегала с привычкой все спрятать в себе и многое, многое, ОЧЕНЬ многое другое.
Но когда его с таким чувством с утра пораньше хлопают по заднице – это было просто непростительно, это требовало срочного хватания преступника, заваливания его на кровать и детального расследования, путем, скажем, беспощадной щекотки.
Только вот эта зараза успела убежать раньше, чем Курогане успел схватить его.
- Курорииин, ну что ты как, - Фай, кажется, не смог придумать, как кто, поэтому он сказал: - Хватит кукситься! А то буду звать тебя Курокукса!
- Грррр! – взревел брюнет, завернутый в одеяло.
- Рождество же на носу! – сказал Фай, распахивая шторы.
- Только не говори, что заставишь меня тащиться куда-нибудь, - кисло пробормотал Курогане.
- Еще как заставлю, Курокукса! – засмеялся Фай.
Когда Курогане наконец-то смог добраться до ванны, ему подумалось, что после всего произошедшего Фай стал явно более жизнерадостным. А в тот вечер…
Было тяжело.

В мусорку полетел очередной смятый комок бумаги. Ожидавшихся ехидных комментариев не последовало.
- Я…наверно, я не смогу теперь спасти Фая, - Флоурайт не курил, что было странно в такой ситуации.
- И что с того? – бросил Курогане, сидящий возле стены.
- Он навечно будет заперт внутри меня, - блондин погладил ранку на груди. Раны души, нанесенные скальпелем, действительно быстро затягивались. Потому что скальпель не нес в себе ничего. Он был бездушным инструментом. В отличие от человека.
- А тебе не приходило в голову, что самим своим существованием все эти годы ты спасал его? – хмуро заметил Курорин.
- Это…это не то, - неубедительно возразил Фай, - я просто хотел, чтобы он снова был рядом…Ашура-О тоже хотел этого…
- Он и так рядом с тобой. Ближе, чем кто бы то ни было. Иногда я даже сомневаюсь, кто из вас настоящий.
На Курогане удивленно смотрят блестящие золотом глаза Юя.
- Но мне все равно, кто из вас настоящий. Когда я встретил тебя, ты уже был таким. И я не вижу в этом ничего плохого, - этот черный опять использовал правду в качестве оружия, - и вот еще что…
Он подошел к Фаю и обнял его.
- Я правда считаю, что ты молодец, - тихо сказал Курогане, - хватит уже винить самого себя.
В растерянности, Фай только потерся щекой о любимое плечо, обнимая в ответ. Ужасно хотелось расплакаться, но…
Рано.
Есть еще кое-что.
Курогане отстраняется, чуть улыбается и кивает.
А теперь он должен выйти за дверь, потому что Фай берет в руки телефон. Что толку вымучивать письма, если такое и словами-то не скажешь?
После нескольких гудков трубку снимают, и на том конце немного взволнованно произносят:
- Да?
Как же давно Юй не слышал этот голос? Глаза мгновенно наполняются влагой, а Фай с другой стороны сознания по-кошачьи хитро улыбается.
- Ашура-О, - выдыхают братья вместе. Получается странно, но уже все равно. Далее только сдавленные рыдания.
После долгого разговора, когда Фай наконец вышел из комнаты, Курогане увидел в его глазах то, чего там не водилось если не отродясь, то уж точно с самого детства – свободу.
- Отпустил своих демонов? – широко улыбнулся брюнет.
- У них зимние каникулы, Куро-сама, - еще никогда улыбка Флоурайта так не сияла. Фай и Юй улыбаются вдвоем – лучезарно и так неожиданно искренне.
«Вот же дети» - довольно думает Курогане.

Надо же, как скоро настал этот день. А вчера казалось таким бесконечным кошмаром…
24 декабря.
Ловлю снежинки. Каждая снежинка – индивидуальна и неповторима. Говорят, как люди. Интересно, а бывают снежинки-близнецы?
Или клоны…
- Шаоран-кун! – с порога клиники на меня прыгает Сакура. От неожиданности я не успеваю ее поймать и мы плюхаемся в сугроб.
- Я забрала все свои вещи, вот они! – она демонстрирует мне небольшой рюкзачок.
- Молодец, Сакура, - я тщетно пытаюсь встать.
Сакура, впрочем, мгновенно подскакивает и помогает подняться и мне. Нет, это просто поразительно. Что она, что Сакура из сна – почему они обе такие сильные? Кажется, их просто ничем не сломаешь…или, может, это и правда я слабак?
- А теперь скорее, скорее, покажи мне свой дом! – глаза Сакуры так сияют, словно я ее в пентхаус приглашаю. Хотя для нее это почти то же самое, ведь она жила в кабинете Фай-сенсея, а мне он, кстати, никогда не нравился.
Наверно, здорово вот так, узнавать жизнь. Для меня эти улицы – обычное дело, даже как-то тяготят, для Сакуры – новый волшебный мир. Она задает не миллионы вопросов, хотя часто только спросив, вспоминает, что о чем-то таком уже читала, но все равно просит рассказать.
- Извини, что я столько спрашиваю, - неловко извиняется она, - просто…во мне не было души, поэтому я ничего не знаю толком.
- Но как же это возможно, все-таки? – спрашиваю я вполголоса, чтобы не привлекать излишнего внимания.
- Перышко Сакуры-тян, - она складывает руки возле груди в символ сердца.
- То есть, получается, - задумчиво протягиваю я, - раз во мне тоже перо, я все забуду, что знал, пока во мне была душа Шаоран-куна?
- Конечно же нет! – возмущенно кричит Сакура. На нас оглядываются все пассажиры разом, но она не замечает, - часть его души приживется в тебе, благодаря перышку. Это был ее прощальный подарок, для вас обоих. Ой, Шаоран-кун, какое странное слово там написано! – мгновенно отвлекается она на название какого-то магазина, который мы проезжаем, - А что оно значит? Почему написано там?
Когда мы, наконец, приезжаем к дому, я чувствую себя ужасно вымотавшимся. Гиперактивность Сакуры не знает границ…впрочем, это очень радует.
- Мы дома!
Сакура тщательно вытирает ноги и дергает меня за рукав. Оборачиваюсь.
- А можно мне тоже? – смущенно спрашивает она.
Сначала не понимаю, о чем она, потом до меня доходит. Улыбнувшись, киваю.
- Мы дома!! – радостно восклицает она, снимая обувь.
- Слышал я, слышал! – в прихожей появляется Шаоран-кун. В фартуке.
- Ух ты, платье! – удивленно восклицает Сакура, чем вгоняет нас обоих в краску.
- Это называется фартук, - быстро объясняю я, - его надевают когда готовят, чтобы не запачкать одежду.
- О, - Сакура рассматривает фартук поближе, - похоже на халатик Фай-сенсея для проведения операций!
Шаоран-кун как-то странно смотрит на Сакуру, несколько раз моргает и на негнущихся ногах уходит обратно в кухню.
- Ты его очень смутила, - говорю я на ухо Сакуре.
- Да? – изумляется она, - ой…
- Ничего страшного, зато он такой милый, когда краснеет!
Мы тихо хихикаем, и Сакура убегает рассматривать наше жилище. Я, конечно, должен ей все показать, но вместо этого я иду на кухню.
Сейчас Шаоран-кун особенно похож на Ватануки. Наверняка в их схожести снова Фай-сенсей виноват, недаром Ватануки-кун его постоянный пациент.
- Ну, что там с клиникой? – Шаоран-кун даже не обернулся, но точно знает, что я рядом.
- Ее закрыли на ремонт. После таких разрушений, думаю, ее нескоро восстановят.
- А Фай-сенсей что сказал?
- Что пока пойдет в колледж, читать лекции по медицине.
Мы переглянулись.
- Замечательно, что мы не на медицинский идем! – в один голос.
Мы немного помолчали, но потом я не выдержал.
- Ты странно смотрел на Сакуру, - вот так, в лоб. Дурак я, и правда…
Он оборачивается, вытирая руки полотенцем.
- Странно? Это как же?
- Ну…странно, - не знаю, как объяснить.
- И все-таки? – он медленно приближается ко мне. – Вот так? – пристальный взгляд, - или вот так? – взгляд чуть сверху вниз, в глазах читается что-то угрожающее, - или вот так? – он резко оказывается совсем вплотную, почти касаясь носом моего лица.
От неожиданности я почти падаю со стула.
- Так как же? – усмехается он.
- Т-так, словно…
- Словно я не на нее смотрел, - завершает он мою мысль. После чего становится грустным, - не так-то легко к этому привыкнуть. Она даже внешне несколько другая, но почему-то что-то внутри меня отказывается в это верить…
Подскакиваю и обнимаю его. В следующую же секунду начинаю ругать себя за это, кажется, он сейчас меня оттолкнет, но он только чуть усмехается и гладит по голове.
- В тебе же есть теперь перо Сакуры, значит, ты мне ее заменишь!
Видя, как я вытаращил глаза, он начинает хохотать.
- Шучу-шучу! Никто никогда не заменит мне Сакуру, - уже серьезно говорит Шаоран-кун, - но сейчас важнее другое.
- Что же?
- Чтобы печенье не сгорело! – хитро подмигивает он, выключая плиту.
В кухню вбегает Сакура.
- Шаоран-кун! Шаоран-кун! – это она нам обоим, - там машина Фай-сенсея!

- Юко-сан, - устало вздохнул Кимихиро, - все-таки я не совсем понимаю…
По магазину змейками шастали клубы дыма, что казалось удивительно привычным делом. Как и то, что сейчас парень вынужден был готовить вычурный заказ этой дамы, которая разлеглась под котацу.
- Тебе объяснить еще раз? – скривилась Юко, раздраженная чувством голода.
- Давайте вместе разберемся, - дипломатично предложил Ватануки, - все это время вас здесь не было?
- Была лишь телесная оболочка. Душа находилась в другом мире.
- То есть вы были мертвы?!
- Нет, дурачок-Ватануки, - ведьма стукнула парня по голове, - хотя в том мире, откуда я пришла, я теперь действительно мертва.
Ватануки пару раз моргнул.
- А в том мире…
- Да, там тоже есть ты, - кивнула Юко, - такой же смешной и энергичный, тоже дружишь с Доумеки и Химавари, а еще видишь всевозможные сверхъестественные вещи, постоянно влипаешь в неприятности, ну а сейчас ты, я очень надеюсь, приглядываешь за моим магазином.
- Стоп-стоп-стоп! – взмолился Ватануки, - это значит, что меня двое?!
- У каждого человека существует несметное количество отражений, конечно, у кого-то больше, у кого-то меньше, но отражения есть у всех. Потому что миром несчетное множество. А знаешь, почему миров так много, Ватануки?
- Понятия не имею, - замотал головой парень, пытаясь сосредоточиться на готовке. От болтовни Юко-сан крыша начинала съезжать…
- Если я скажу, что даже в этом конкретном мире тебя уж точно больше 10 вариаций, ты не…
Бабах!
- Все-таки уронил кастрюлю, как жаль, - констатировала Юко-сан.
- Что значит больше 10 вариаций?! – заорал перепуганный Кимихиро.
- Есть не только тот ты, который сейчас стоит передо мной с очень глупым видом, - ведьма приблизилась к Ватануки и ткнула его в грудь, - есть еще и тот, образ которого я держу в голове. Это уже немного другой Ватануки, чем тот, что стоит передо мной. Есть Ватануки в голове Шаоран-куна, есть – в голове Химавари-тян. И все остальные твои друзья, знакомые, близкие – они тоже источник всех других образов тебя. И знаешь, что?
- Ч-что?
- Если бы тебя никто не воспринимал, не было бы этих образов в наших головах, ты бы вряд ли мог почувствовать, что существуешь.
- Поэтому…и миров такое множество?
- Кто знает, - Юко добралась-таки до саке и сделала глоток, - ппхха!! Какое чудное саке! Как жаль, что в этом мире нет Моконы!
- Моконы?
- А, не обращай внимания, - помахала ведьма ручкой, - ты наверно и из объяснения ничего не понял, да?
- Нет, я понял, - Ватануки снова вернулся к кастрюлям, - можно я кое-что спрошу?
- Конечно.
- Тот я, что из другого мира…я не хотел вас терять, правда?
Юко с улыбкой отвела взгляд, словно припоминая.
- Да. Очень не хотел, я чувствую, - тихо сказала Ватануки.
- В любом случае, я взяла с него обещание. И я вернусь, чтобы проверить, хорошо ли он его выполняет, - ведьма беззаботно потянулась.
- То есть вы и отсюда скоро уйдете? – ужаснулся Кимихиро.
- Скоро или нет, не знаю, но время движется вперед, мертвых к жизни не вернуть, Фэй Вонг Рид сбежал куда-то из этого мира после неудавшихся экспериментов, а пока он будет пытаться вытащить меня с того света на этот, мне так спокойно все тут не бросить.
Ватануки хотел сказать что-то еще, но прозвучал звон колокольчика. Кто-то пришел.
- Пора праздновать-праздновать! – пропела Юко-сан вслед удаляющемуся парню.

Совместив всё, наготовленное Ватануки-кун с тем, что успел приготовить Шаоран-кун, наша странная компания получила в сумме просто пир, иначе и не скажешь.
- Саке заканчивается! Ватануки, принеси из кладовой!
- Но там нет саке!! И хватит уже пить, Юко-сан!!!
- Ахо.
- Гррр, Доумеки!!!
- Вы так отлично ладите, ха-ха!
- Да нет же, Химавари-тян!
- Куропон, Ватануки-кун – ну просто ты в молодости!
- Ты меня в молодости даже не видел, дурной медик!!
- Курогане-сенсей, не переверните стол!!
- Курован такой невоспитанный, ха-ха-ха!
- Ну все, я тебя сейчас…!!
Я смотрел на это все и улыбался. Было страшно шумно, но так уютно. А еще совсем рядом со мной, по обе стороны, сидели Сакура и Шаоран-кун. Я украдкой поглядывал то на него, то на нее и все время думал, что это, кажется, и впрямь не сон.
- Шаоран-кун, - вдруг позвал меня Фай-сенсей, жестом приглашая подойти к нему.
Стоило мне подняться на ноги, как Шаоран-кун схватил меня за рукав свитера. В ответ на мой удивленный взгляд он лишь сказал в полголоса:
- Я с тобой.
Я прошел с Фай-сенсеем в какую-то полупустую комнату, каких в магазине было великое множество. Где-то далеко были слышны возмущенные вопли Ватануки, который, очевидно, пытался отыскать еще выпивку для Юко-сан.
- Шаоран-кун, - начал сенсей, - может, сейчас не время, но я хотел бы поговорить с тобой. О твоем правом глазе.
- Он уже не болит, - напряженно замечаю я. От мыслей об этом всем живот начинает сводить.
- Я рад, - кивает Фай, - но ты знаешь, что он голубого цвета?
- Да, - говорить сложно, - я…
Фай-сенсей тяжело вздыхает и закуривает. Мне становится страшно.
- Мне снился сон, - выдыхая дым, говорит он, - в этом сне мы были в каком-то странном, неясном месте, совсем не могу восстановить его в памяти, но это неважно.
- И я вырвал вам глаз, - не глядя на Фая, говорю я.
- Тебе тоже снилось это?! – восклицает сенсей, и я вижу, как в темноте его глаза сверкнули золотом. Он явно очень удивлен.
- Есть сны, в которых можно встретить того, с кем тебе суждено встретиться, - раздается голос Ватануки-куна.
Фай-сенсей разворачивается.
- И что бы это значило? – серьезно спрашивает он.
Рядом с Ватануки возникает Юко.
- Сколько людей, столько и отражений действительности. А значит, столько и миров. В каждом мире живут другие мы – иногда настолько отличные от нас, что не сразу поймешь, что к чему.
Мы с Фай-сенсеем посмотрели друг на друга.
- Но мир снов – один. Он соединяет все миры, в своем роде. Поэтому во сне можно встретить даже свое «я» из другого мира. То, что вы видели, было иной действительностью. Горькой действительностью…
- Я и правда вырвал Фай-сенсею глаз?!
- Я не имею права сообщать вам больше, чем вы уже узнали из сна, - ведьма хитро подмигнула и ушла в обнимку с бутылкой саке.
Я сглотнул. Что за кошмар…почему…
Руки Фай-сенсея притянули меня к себе.
- Тшш, - он погладил меня по голове, - все в порядке. Это не ты и не я. Все хорошо, слышишь?

Когда мы наконец-то вернулись в гостиную (ну или что это была за комната?), Сакура и Шаоран-кун одновременно подскочили и подбежали ко мне.
- Шаоран-кун, тут очень вкусные пирожные! – воскликнула Сакура, хватая меня за руку.
- Где вы так долго? – немного хмуро поинтересовался Шаоран-кун. Увидев мое выражение лица, он тоже схватил меня за руку, - что-то случилось?!
- Нет-нет, - я покачал головой. Он так смотрел на меня, что я даже покраснел, - я дома тебе расскажу…
- Попались! – внезапно появился сзади нас Фай-сенсей. Он обнял меня за плечи и хитро посмотрел сначала на Сакуру, потом на Шаоран-куна, которые, кстати, все еще держали меня за руки, - Сакура-тян, если ты надумаешь влюбиться в Шаоран-куна, только свистни – я тебе мигом его клонирую!
- Сенсей!!! – закричали мы на него в три голоса.

Совсем чуть-чуть – и я подарю Шаоран-куну шкатулку.
Потом Сакура поцелует меня в щеку, а Шаоран-кун, дернув на себя, даже в губы.
Что вызовет дикий восторг у большей части присутствующих.
Чуть погодя, отчаянно краснея, я вспомню еще один свой сон, и свяжу его со словами Ватануки и Юко-сан.
Весь оставшийся вечер буду с подозрением коситься на Шаоран-куна.
Ровно в 12 все прокричат кампай и, выпив саке, побегут играть в снегу. Впрочем, некоторые быстро схлопочут снежком в глаз и будут заботливо унесены Доумеки-куном куда-то вглубь магазина, под одобрительные возгласы ведьмы Юко.

Пока же я просто сидел, согретый и счастливый, рядом с теми, кого люблю, и думал, что на самом деле, все поступки, мысли, желания человека исходят из чувства любви, даже самые нехорошие. Когда понимаешь это, жить становится как-то легче…
А за окнами неспешно, размерено и снежно наступало Рождество…

@темы: Сакура, Курогане, Шаоран, Фай, фанфики, Курофай

---

[Tsubasa: RESERVoir CHRoNiCLE]

Приближаются зимние праздники, а они традиционно ассоциируются с ожиданием чуда - даже для такого маленького и молчаливого фандома. Чудеса можно покупать в магазинчике Юко, а можно понемножку делать самим. Именно второй вариант я и хочу вам предложить.
Думаю, многим знаком принцип игры в "новогоднего слона", когда каждый участник выступает в роли волшебного деда мороза для своего одариваемого. А давайте организуем то же самое, но в рамках фандома - сделаем друг другу творческие подарки к праздникам.
От участников - стандартная заявка с "хочу" и "могу", от орга - распределение заявок, но итогом - не фандомный конкурс, а новогодние приятности для софандомцев. Ну и поскольку предложение созрело только к середине декабря, то играть можно до конца января, чтобы все успели найти время для создания сюрприза.
И в этот раз не будем ограничиваться только фанфиками. Очень хотелось бы, чтобы артеры и клипмейкеры тоже поучаствовали в этом новогоднем мероприятии.
Чтобы не играть только с Цубасой и Хорицубой, мероприятие предполагается проводить на Clamp Fetish. Там же - и аналогичный оргпост с голосовалкой для заинтересовавшихся.

@темы: модераторское

---

В тему об аменоса

[Nathanarihel_Liat]

Кххм. Почему-то мои сообщения тут старательно игнорируются, так что если и это останется без комментариев, даже не знаю, что я буду делать) Пойду вешаться, наверное.
Раз драбблы не пошли, был специально откопан стих. И хотя про главных героев там речи не идет, вдохновение было почерпнуто из манги.
В общем, думаю, это не сильно не по теме, так что.

Аменоса - это шпионы, действующие отдельно от правительства страны. Они наблюдают за управляющими, чтобы те не опустились до тирании. Они странствуют, проверяя, все ли в порядке.
(с) Чу Ниян, TSUBASA RESERVoir CHRoNiCLE

В стране, где сплошь леса и сплошь утесы,
Где слез людских источник не иссяк,
Они идут по миру - аменоса
В широкополых шляпах и плащах.
И если где-то зло творят без спроса
И справедливость там не дорога,
Туда тотчас прибудут аменоса,
Чтоб покарать виновного врага.
Тираны, что не видят дальше носа,
В столицах ваших нынче зреет бунт!
А значит, пусть незримо, аменоса
Пришли сюда и потрудились тут.
Порой, когда разбитые колеса
И трудности задержат их в пути,
Приходят с опозданьем аменоса...
Но все-таки не могут не прийти.
И если мир опять летит с откоса,
И люди сами в руки меч берут,
Бояться незачем - ведь с ними аменоса.
Пусть не сейчас, так после - но придут.
Потом, на пепелищах и погостах
Они помогут. Да неважно, где.
Гордитесь нашей верой, аменоса!
Но им уже идти к другой беде.
В стране, где сплошь леса и сплошь утесы,
Они гордятся верою твоей...

А если будет нужно, аменоса
Придут и защитят твоих детей.

---

[velial~m]

еще парочка иллюстраций к Катарсису. ну и не только к нему Оо

@темы: Шаоран, Фай, свой арт

---

[velial~m]

Название фанфика: Катарсис
Автор: velial~m
Фэндом:Tsubasa RC как основной, мимоходом могут пострадать и иные миры )
Пэйринг: ШаоранхШаорон, КуроФай
Рэйтинг, жанр: PG (больше автор не знает, что тут написать)
Об авторских правах и обязанностях: персонажи всецело собственность Клампа. Трава моя. Некоторые идеи – тоже )
Примечание: Катарсис (от греч. catharsis – очищение) — сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением, например в произведении искусства. Термин был привнесен в психологию и психоанализ из античной трагедии
Предупреждения и пожелания: AU. повествование преимущественно от лица Шао-клона. Тапки принимаются, но с обоснуями. Автор впервые пытается писать что-то по Тсубасе =3 ах, да, если кто-то не прочь побетить - буду рад.

кусочек 17. попытка все закончить ) арт прилагается ^^

- Эй, ты не хочешь себя заштопать?
- Нет, не хочу, само заживет, - Фай хитро улыбается, моя руки. Наверно, он впервые так доволен проведенной операцией.
Курогане только хмыкает, отворачиваясь, хотя хочется прижать этого идиота к себе и не отпускать больше уже вообще никогда.
Шаоран-кун топчется в коридоре, весь издерганный и чудовищно уставший. Так он не нервничал, наверно, еще никогда.
- Почему вы пустили Сакуру, а меня нет?! – возмущенно восклицает он, когда Фай выходит в коридор.
- Потому что так надо, - улыбается Фай, подмигивая.
Чуть далее по коридору сидит Ватануки. Парень кажется несколько оглушенным, потому что буквально только что к нему вернулись почти все воспоминания, которые он потерял. Рядом с ним сидит – о, ужас! – Ичихара Юко, ухмыляется во все 32 и уплетает непонятно откуда взявшуюся темпуру.
- Ватануки, - ехидно замечает она, - я смотрю, ты очень сдружился с Доумеки в этом мире!
- Юко-сан!!! – Кимихиро моментально выходит из бессознательного состояния, - откуда вы знаете?! Нет, я знаю, откуда! И вы все не так поняли, понятно?! Почему все это время вы спали там, наверху?! Знаете, сколько всего у нас тут случилось!! Юююкооо-саааан!!!
- Значит, ведьма, - фыркает Курогане, - что за бред.
- Она сказала мне, что в другом мире я маг, - с этими словами Фай рухнул на подхватившего его брюнета, и захихикал.
- Ты и так дурной на всю голову, так еще и в маги заделался, - раздраженно покачал головой Курогане, словно случайно сжимая Фая мертвой хваткой.
- Куро-сама, раздавишь! – притворно запротестовал «дурной доктор-маг».
Пока эти четверо разбирались между собой, Шаоран-кун проскользнул в палату, где лежал Шаоран.
Сакура сидела на стульчике рядом с кроватью. В руках она держала толстенный журнал манги, на носу зачем-то были смешные круглые очки.
Видеть Сакуру было странно. Наверно, потому что это была не Сакура…
- Шаоран-кун! – девушка принялась тормошить лежащего в постели Шаорана, - он пришел, Шаоран-кун!
- Он же спит! – испуганно воскликнул Шаоран-кун, но тут увидел, как на него смотрят два глаза, один карий, другой голубой.
Сакура посмотрела сначала на одного Шаорана, потом на другого, и решила прогуляться.
В коридоре ее встретил подслушивающий Фай-сенсей.
- Ой, Сакура-тян, - чуть растеряно сказал он, глядя на нее.
- Фай-сенсей, - обрадовалась ему Сакура, - а можно я теперь буду иногда выходить из клиники?
Фай поджал губы и обнял несчастного ребенка. Так хотелось плакать, но слезы кончились, пока он пытался спасти жизнь Шаорана.

Мальчик лежал на операционном столе, все еще не приходя в сознание, ледяной, едва дышащий.
- Эй, Шаоран-кун, - дрожащим голосом позвал Фай, - ты же не сделаешь братику такой подарок на рождество? Это будет слишком больно…нечестно…
Что делать – непонятно. В руке у Фая – скальпель, он может только губить.
Что делать, когда гибнет душа?
Руки Флоурайта опустились.
- Что делать, Фай?
Но Фай молчал, спрятавшись глубоко внутри. «По ту сторону тебя» - прошептал он.
- Фай-сенсей, - клон разлепил губы.
Слабость в ногах заставляет опереться на стол. В горле образуется комок боли, который можно только выплакать…или стерпеть.
- Фай-сенсей, - из под ресниц на Юя смотрят два глаза, один из них – будто его собственный, - простите…вы ведь не виноваты…я знаю…вы не хотели такого…вы добрый…
Правда режет не хуже меча. Но такие слова проникают в самую суть получше любой правды.
Фай зажмурился, сокрушенно наклонился над Шаораном и мог только приглушенно повторять:
- Прости меня…прости, Шаоран-кун, прости, прости, прости…
Слезы бывают такими болезненными…больнее, чем резать себе душу.
Когда рука клона мягко касается волос, Фай вздрагивает и резко поднимает голову.
Живой. Шаоран-кун живой…что за чертовщина такая?
- Фай-сенсей, - улыбается мальчик, - если бы вас сейчас обнимал Курогане-сенсей, вам было бы легче, правда?
- Шаоран-кун, - выдыхает Фай. По щекам катятся новые слезы, глаза широко распахнуты. Он не понимает. Решительно ничего не понимает.
- Сказка, - Шаоран касается груди, опустив взгляд, - про перья.
Флоурайт непонимающе моргает.
- Она оказалась правдой.
Глядя на эту улыбку, Фай решает, что объяснения могут подождать…да черт возьми, все может подождать!
А пока он хочет просто крепко обнять этого мальчишку.

Когда я открыл глаза в очередной раз, я был уже не во сне.
Но передо мной снова была Сакура. Которая очень обрадовалась.
- Шаоран-кун!! – воскликнула она. – Ты живой, ура!
Как и Фай-сенсей чуть раньше, она крепко обняла меня.
- Как это получилось? – тут же спросила она.
Я слегка нахмурился.
- Это Фай-сенсей попросил тебя узнать?
- Нет, - качает головой Сакура, и мне даже стыдно становится. Подозревать ее…
- Сакуры больше здесь нет, - говорю я, и тут же вижу перед глазами ту ночь, когда Шаоран-кун впервые заплакал передо мной.
- Да, я…видела, как она ушла.
- Видела?
- Ну, мы с ней как-то по-особенному связаны, я мало что понимаю, но я видела, как она улетела наверх и рассыпалась. Какая-то ее часть теперь внутри меня, - она задумчиво посмотрела на свои руки, выставив их перед собой.
- Она, - я вдохнул, собираясь с силами, - она вложила в меня перо.
- Перо…да, она рассыпалась на перышки, - в глазах Сакуры засквозила грусть.
Я отвел взгляд. Выходит, я и правда виноват в том, что Сакуры больше нет. Это все и впрямь из-за меня…
- Но мы встретимся! – воскликнула Сакура, - она сказала мне, что мы еще встретимся! Поэтому, - она схватила меня за руку, - поэтому, пожалуйста, не надо грустить!
В этот момент в палату зашел Шаоран-кун.
Сначала он решил, что я сплю, но я не спал.
Сакура моментально убежала. Это называется женская интуиция?
Он стоял перед кроватью, с очень серьезным лицом, так, что мне стало бы не по себе в любой другой ситуации, но сейчас я хотел просто сказать.
- Я люблю тебя, Шаоран-кун, - произнес я.
Так как он молчал, а я боялся на него посмотреть, я решил продолжить.
- Ты, наверно, знаешь, что я просто клон, да? И все время знал? Прости. Знай я об этом, тебе не пришлось бы столько страдать.
Вся эта боль в теле, в голове – все из-за моего желания быть с Шаоран-куном. Но и тянуло меня к нему только потому, что я не человек. Я по праву – его часть. Хотя, может быть, я как раз такая часть, которую стоит отрезать и выбросить? Ведь я не приносил ему ничего, кроме страданий…
- И еще одно, - вот тут-то говорить становится особенно трудно, - прости меня за Сакуру.
Я хотел сказать еще что-то, но тут Шаоран-кун вдруг оказался рядом со мной. По его лицу катились слезы. Но при этом он улыбался.
- Вот дурак, - прошептал он, прижавшись своим лбом к моему, - ты никогда не был ни в чем виноват, - он всхлипнул и тихо засмеялся, - я же просил не бросать меня. Обещаешь, что больше даже не будешь пытаться?
В моей груди резко теплеет, и, закрывая глаза, я вижу свет Сакуры. Его Сакуры.
Нет…нашей Сакуры.
Я не знаю, как жить. Я – просто бумажная кукла, но теперь у меня внутри есть кое-что важное. Что-то, что я обязан беречь ради самого важного мне человека.
Внезапно мне вспоминается просьба Сакуры.
Сжав кулаки и задержав дыхание, неловко касаюсь губами щеки Шаоран-куна. Через несколько очень долгих секунд быстро отстраняюсь.
- Прости, - говорю быстро-быстро, отчаянно краснея, - это был подарок тебе. От Сакуры…
Поднимаю глаза и вижу, что он сидит на кровати, подперев щеку рукой и во весь рот улыбается.
- Какой же ты все-таки дурачок, Шаоран-кун, - посмеиваясь, качает головой.
Заморгав, смутившись еще сильнее, отворачиваюсь. И чувствую, как Шаоран-кун гладит меня по голове. От этого простого проявления чувств становится просто невероятно тепло.
Кажется, зима закончилась…

The End

планируется еще небольшой спешл про Рождество, где я постараюсь должным образом раскрыть всё недосказанное =3
спасибо, что читали этот фик! ^^

@темы: Сакура, Курогане, Шаоран, Фай, фанфики, Курофай, свой арт

---

[HankAnderson]

Типа, нашла вот это: www.youtube.com/watch?v=J6CfMSnm554

А может кто-ныть знает где мона сию дивную песню скачать?В исполнении КуроФая все-таки...

@темы: Курогане, Фай

---

[velial~m]

Название фанфика: Катарсис
Автор: velial~m
Фэндом:Tsubasa RC как основной, мимоходом могут пострадать и иные миры )
Пэйринг: ШаоранхШаорон, КуроФай
Рэйтинг, жанр: PG (больше автор не знает, что тут написать)
Об авторских правах и обязанностях: персонажи всецело собственность Клампа. Трава моя. Некоторые идеи – тоже )
Примечание: Катарсис (от греч. catharsis – очищение) — сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением, например в произведении искусства. Термин был привнесен в психологию и психоанализ из античной трагедии
Предупреждения и пожелания: AU. повествование преимущественно от лица Шао-клона. Тапки принимаются, но с обоснуями. Автор впервые пытается писать что-то по Тсубасе =3 ах, да, если кто-то не прочь побетить - буду рад.

кусочек 16. главное - набрать побольше воздуха в легкие. финиш близко

Когда Шаоран убежал, Сакура села в кресло, поджала ноги под себя и посмотрела в окно. Она никогда не бывала вне этой клиники, но знала, что снаружи множество разных людей всегда спешат куда-то. Куда они спешат – было не так важно. Когда Сакура смотрела на них, внутри становилось неспокойно, и она возвращалась к чтению всевозможных книг, которые приносил для нее Фай-сенсей.
Сакура прекрасно понимала, что никогда не сможет жить снаружи. Ей с самого рождения сказал об этом Фай.
- Даже если я не могу уйти отсюда, я видела Сакуру-тян вчера, и она была не в клинике, а где-то еще. Верно? – спросила она у своего отражения в стекле.
«Скорее» - прозвучало в голове.
Сакура вздрогнула и оглянулась. Рядом никого не было, да и не могло быть.
«Скорее, Сакура!»
- Что?
«Ты должна идти…иначе все пропало, Сакура!»

Я ехал домой. Внутри было как-то пусто. Конечно, я решил, что все нужно менять, только…
Я же ненастоящий.
Меня нет. Я просто копия. Поделка из бумаги.
Подделка.
Было очень тяжело дышать. Даже больно. Перед глазами стояли буквы из досье про меня.
Первое апреля…Ватануки-кун тоже родился в этот день…
Я вышел за несколько остановок до дома, и пошел пешком. Было пусто, тяжело, душили слезы, которые я не мог выплакать.
Если бы ты узнал, что я кукла…
Я – даже не кукла. Что я могу изменить…
Так легко было вытереть слезы перед Сакурой.
А что теперь?
На самом деле все так просто. Есть клон и настоящий.
О чем тут вообще думать?!
Но я…хочу сказать.
Я поднял голову. Дыхание вырывалось редкими клубами пара.
Хочу, чтобы Шаоран-кун знал.

Ватануки бежал по коридорам школы. Он умудрился заснуть на экзамене, не написал половину, но теперь самым важным было отыскать Шаоран-куна. Во сне кто-то, кого Ватануки очень любил, сказал ему очень важную вещь.
«Спаси его».
Кимихиро не знал, какая опасность грозит Шаорану, но сны никогда не снились ему просто так.
Наконец, он наткнулся на него.
- Шаоран-кун!!
Удивленно оборачивается, и правый глаз безошибочно определяет – не он.
- Привет, - говорит Шаоран, - ты наверно перепутал меня…
- Где Шаоран-кун?
- Не знаю, он ушел раньше меня. На меня дежурство повесили. Наверно, он уже дома.
Ватануки на секунду закусил губу.
- Шаоран-кун!! – он схватил мальчика за плечи, – мы должны срочно его найти!
- Что-то случилось? – удивленно, но насторожено спросил Шаоран.
- Не знаю, но…может случиться!

Фай курил. Внизу, на самом нижнем ярусе, находилось то, из-за чего все началось. Оттуда исходила умопомрачительная сила.
Там находилась душа Сакуры-тян.
Фай выдохнул дым. Покончить со всем было действительно так просто.
Не сложнее, чем вспороть себе живот, покопаться там, а потом зашить.
Он до сих пор прекрасно помнил тот день…
Сакура-тян, вся в крови. Живого места на ней не было.
- Это…как это случилось?! – Флоурайт не мог поверить своим глазам.
- Вас это волновать не должно, - улыбнулся Сейширо, - мы должны извлечь душу, не повредив ее. Единственное, что сейчас требуется от нас.
Судорожно сглотнув, Фай берет в руки скальпель. Сейширо качает головой и кивает на извлекатель.
- Начальство хочет, чтобы извлекателем стали непосредственно вы, Флоурайт-сан.
Это больно. Это чудовищно больно.
Наблюдать, как по легкому движению твоей собственной руки тело становится мертвой тряпкой. Заставляя руки слушаться, Фай вонзил извлекатель в грудь умирающей девушки, в надрез, который сделал Сейширо. Глаза Сакуры-тян широко распахнулись в немом ужасе, и через секунду застыли навсегда. Душа покоилась теперь в капсуле.
- Хорошая работа, Флоурайт-сан. Вас ждет еще один пациент.
Фай стоял посреди операционной, забрызганный кровью с ног до головы. Немного мутило, но не от кровавой операции. От воспоминаний о «смерти» Фая.
Выглянув в коридор и увидев Шаоран-куна, Флоурайт мгновенно отпрянул и спрятался за стеной. Нет-нет-нет-нет-нет…
Шаоран-кун был даже в сознании. Фай прекрасно знал, что ему придется сделать с этим мальчиком.
И вот он лежит на операционном столе.
- Это ради Сакуры, - шепчет он сам себе.
Рядом – уже давно подготовленное тело. Пока еще бездыханный клон, его специально заморозили, чтобы не засорять посторонними воспоминаниями и чувствами.
- Это будет больно, но быстро, - слабо улыбается Фай, хотя Шаоран сейчас все равно не видит его улыбки.
Сердце стучит, совершенно потеряв всякий ритм, скальпель чуть касается груди Шаоран-куна и вот, можно извлекать. Для этой операции извлекатель раза в два меньше, нужна только небольшая часть души. Но все равно это невероятно больно. Это вам не кровь брать на анализ.
К счастью, Шаоран-кун ничего не вспомнит потом. Такие вещи память стирает сама.
Когда Фай жмет на кнопку, мальчик выгибается, кажется, он сейчас закричит, но он не издает ни звука, отчего становится еще хуже.
Словно он уже смирился…
Далее действия на автомате. Надрезать клона, осторожно, очень медленно запустить в него душу. Это тоже больно, но клон не способен чувствовать. Пока.
Когда все, наконец, заканчивается, Фай падает прямо на пол операционной, на четвереньках отползает к стене и облокачивается на нее.
- Фай, кем ты хочешь стать когда вырастешь? – звучат слова из детства.
- Не знаю…врачом. Как Ашура-О.
- Ого…а я кондитером! Или писателем! Или певцом! Или волшебником!
- Юй, волшебников не бывает, - Фай смеется.
- Но если бы я был волшебником, сделал бы, что мы с тобой и Ашурой-О никогда не расставались и всегда были такими, как сейчас!
Он взял себе имя Фая и пошел воплощать его мечту. Никто не знал, что все зайдет так далеко, хотя он всегда знал – чистым и невинным ему не выбраться, с того дня, как умер Фай. Умер из-за него.

У Курогане было дурное предчувствие.
Он ехал в машине Фая, и в голове завывали предупредительные сирены. Так громко, что не было слышно, по какому поводу они включились.
Фай не видит левым глазом.
Когда однажды Флоурайт проснулся посреди ночи с криком, долго сидел, схватившись за левую часть головы, а потом побежал в ванну, Курогане было не до смеха.
Вся оставшаяся ночь состояла из попыток выяснить, что приснилось этому придурку, ни одна из которых не увенчалась успехом.
Сейчас, когда выяснилась такая просто потрясающая вещь, как то, что глаз Шаорана-клона, оказывается, голубой, Курогане казался себе белкой, загнанной в колесо. Причем в чертово колесо.
Нельзя было сейчас сорваться. Нельзя злиться раньше времени. Не разбей машину, Курогане, иначе потом этот идиот полгода не будет разговаривать с тобой. Конечно, в иных условиях ты был бы только рад, если бы он помолчал, но не сейчас.
Слишком много он молчал в последнее время.

Голова гудела.
Почему-то я очень замерз, хотя вроде бы вокруг не стало холоднее. Ноги едва шли.
Просто сказать Шаоран-куну.
Я уже даже забыл, что хотел сказать ему…
Прохожу мимо дома Фай-сенсея.
Фай-сенсей…
Чувствую, как рот наполняется слюной, кашляю, и по рукам растекается кровь. Почти как во сне…только это моя кровь.
- Я умираю, да? – шепчу сам себе и слабо усмехаюсь.
Смешно. Не хочу умирать…
Почему я не хочу умирать?
Это так глупо.
Закрываю глаза и сразу же вижу лицо Сакуры. Сакуры из сна.
- Шаоран-кун!! – кричит она.
Судорожно глотаю воздух сна. Почему-то им дышать легче.
- Нашел время спать, Шаоран-кун!! – она отчаянно пытается меня растормошить.
Приоткрыв глаза, вижу, как мое тело превращается в какие-то блестящие снежинки и разлетается по пространству сна. Красиво…
- Шаоран-кун!! – Сакура наотмашь дает мне по голове.
Очень, очень больно. Девочки больно бьют.
Хотя на самом деле я ничего не чувствую. Почти…
- Быстро просыпайся, - в отчаянии кричит Сакура из сна, - не засыпай, нет! Шаоран-кун!!

Шаоран-кун со всех ног несся за Ватануки. Он даже не знал, как зовут этого парня, но его слова звучали более чем убедительно. Дыхание срывалось, снег мешал, скользил, норовил уронить Шаоран-куна, но такого нельзя было допустить.
Он знал, что может случиться с Шаораном.
И знал, что это будет по его вине.
- Скорее всего, он ходил в клинику, - прокричал Ватануки.
- В клинику? К Фай-сенсею?!
- К Сакуре-тян.
Шаоран-кун споткнулся и рухнул в снег.
- Шаоран-кун!
Ватануки бросился поднимать его, но тот вскочил сам. Не в силах сказать ничего, Шаоран просто продолжил бежать.
Про Сакуру можно и потом.
Нужно потом.
Сейчас нельзя.
Сердце ныло просто невыносимо. И это означало, что оно возвращается на место.
Это означало, что скоро Шаоран умрет.

- Ты всегда знал, что сорвешься рано или поздно, да? – прозвучал насмешливый голос Сейширо.
- Я не думал, что ты станешь подчиняться воле этого тирана сверху.
- Я никогда не подчинялся его воле. Я действовал всегда исключительно по личным интересам, и меня крайне забавляет тот факт, что насчет себя ты до сегодняшнего дня считал так же.
Сейширо тоже курит. Не видит правым глазом. Он тоже врач здесь и уверен в том, что именно он использует клинику, а не она его.
Фай горько усмехается.
- Если я уничтожу ее, все планы будут загублены.
- Ему не нужна душа, - смеется Сейширо, - ему нужно тело.
- Тело? – Фай удивлен, и почти не пытается это скрыть, - то есть как – тело? Зачем тогда мы храним здесь душу Сакуры-тян?
- Потому что ее энергия поддерживает душу той, что хранится на самом верхнем ярусе, - Сейширо поднимает указательный палец вверх.
Фай смотрит наверх. У этой части здания нет потолка, это самый центр, сквозной до самого верхнего яруса. Сверху тянутся сотни проводов, и только теперь Фаю становится ясно их назначение.
- Адское все-таки место, верно, Фай, - говорит Флоурайт.
Сейширо с интересом смотрит, как он заплетает неряшливый хвостик и выбрасывает сигарету.
- Верно, Юй, - говорит Фай, доставая из-за пазухи пистолет.
- Как забавно, - усмехается Сакурадзука, - вы решили меня убить, Флоурайт-сан?
- Нет. Не тебя, - холодно произносят Юй и Фай в один голос, - то, что внизу.
- Тебе так понравилось убивать Сакуру-тян? – голос Сейширо прожигает насквозь, как сигарета бумагу.

Курогане не знает, зачем он едет домой. Туда просто надо, черт побери. Да-да, ежу ясно, что Фая там нет.
Но там что-то происходит. Надо срочно попасть туда.
Почему все мысли в голове сейчас словно произносит Томойо. Вот же…нашел время соскучиться.
- Курогане, ты все сделаешь правильно, - слышит он голос девочки.
- Курогане, я всегда верила в тебя! Я всегда буду верить.
- Курогане…
- Гррр, Томойо, видишь ли, я немного занят сейчас, я просто обделаться как счастлив, что ты в меня веришь, но твои слова немного отвлекают, а я, знаешь ли, за рулем!
Томойо в голове улыбается самой своей светлой улыбкой, как в тот раз, перед расставанием.
И тут Курогане видит, зачем его потянуло ехать сюда.

- Шаоран-кун! Я его вижу! – вдруг закричал Ватануки.
Его крик вернул Шаорана, полностью сосредоточившегося на ощущениях и старающегося сдержать волны боли в груди, в реальность.
- Шаоран!!!
«Брат» лежал в снегу. В два прыжка Шаоран-кун оказался рядом. Ватануки подбежал секундами позже.
- Боже, какой он ледяной, - изумленно сказал он, трогая руки Шаорана.
- Черт, - скривившись от новой волны боли, сквозь зубы прошипел Шаоран-кун.
Руки «брата» были в крови, рот тоже, он лежал холодный и неподвижный.
- Шаоран, - чуть не рыча, произнес оригинал, - ты не можешь сейчас умереть! Я тебе запрещаю! Я никогда тебя не прощу, я никогда больше не позволю тебе зайти в мою спальню, слышишь?!
Ватануки лихорадочно пытался придумать, что делать. Вызвать скорую? Нет, слишком долго, надо срочно найти машину и отвезти Шаоран-куна в клинику, Фай-сенсей точно знает, что делать! Парень со всех ног побежал в сторону проезжей части.
- Не делай вид, что тебе все равно! – кричал Шаоран, сжимая клона в объятиях, - я даже молоко не буду пить по утрам! Все-все буду выливать в раковину! И никогда разговаривать не буду с тобой! Вообще перееду, - сказал он уже тише, чуть не плача, - и ты меня больше не увидишь…ну не умирай, зачем ты делаешь это!!
- Извините! – Ватануки чудом избежал столкновения с бампером красивой машины неизвестной ему марки.
- Парень, жить надоело?!
- Курогане-сенсей?!

«Сакура-тян, поспеши!»
Сакура со всех ног бежит по лестнице. Этаж ниже, еще этаж ниже. До самого конца, как сказала ей другая Сакура.
Она даже не знает, зачем бежит.
- Я скоро! Я очень стараюсь! – постоянно повторяет она. От ступенек уже рябит в глазах.
«Пожалуйста, еще скорее!»
Цепляясь одной ногой за перила, Сакура с криком падает. Больно, но она находит силы подняться, и, хотя нога тут же начинает страшно ныть, она быстро набирает прежнюю скорость.
«Пожалуйста, только успей, Сакура-тян!» - умоляет другая Сакура.

- А что, если я убью тебя раньше, чем ты выстрелишь? – не снимая улыбки, спрашивает Сейширо. Он безоружен, но Фай уверен, что оружие ему совершенно ни к чему.
- У него есть тело, - Юй не улыбается. Его улыбка осталась в детстве.
- С чего ты взял?
- Ведь в моем кабинете живет клон.
- Клон – это кукла. Не значащий ничего.
- Но мы уничтожили тело! – кричит Фай, теряя самообладание.
- Это ты так думаешь, - улыбается Сейширо.
Фай чувствует, как по спине прошелся холод.
- Тогда…зачем вам все эти клоны Сакуры-тян?
- Чтобы водить за нос одного завравшегося докторишку, - звучит откуда-то сверху.
Фай тут же узнает голос того типа, что сидит в кабинете, полном кукол.
И стреляет вверх.
В тот же момент Сейширо кидает в него скальпель. Не обычный скальпель.
И в этот же момент в этот огромный зал вбегает Сакура.
- Фай-сенсей!! – кричит она.
Фай падает. Сейширо, конечно, не мог не промазать специально. Скальпель как следует вспорол оболочку души, но не смертельно. Смертельный удар придет чуть позже.
Сакурадзука любил мучить.
Душа выплескивается наружу радужным потоком. Сакура подбегает и заслоняет собой Фая.
- О, кукла пожаловала, - почти без интереса замечает Сейширо.
- Убей обоих, - скомандовал голос сверху.
- С вашего позволения, - Сейширо ухмыляется куда-то наверх. Там никого не видно, но присутствие более чем ощутимо, - я буду убивать только тех и только так, как захочу.
Сакура-тян тяжело дышит после долгого бега и неудачного падения.
- Не трогайте Фай-сенсея! – пытаясь восстановить дыхание, произносит она.
- Хорошо, - улыбается Сейширо и кидает в Флоурайта еще один скальпель.
«Не дай ему попасть в Фая!» - кричит другая Сакура в голове.
- Нет! – кричит Сакура, заслоняя собой Фая.
- Сакура-тян! - морщась от боли, восклицает тот.
Сакура задерживает дыхание и вытаскивает скальпель, который вошел глубоко в плечо.
К удивлению мужчин, из плеча не выплескивается душа.
- Что за… - почти в один голос произносят Фай и Сейширо.
- Это потому что у меня нет души, - мрачно произносит Сакура.

- Шаоран-кун!
Я не буду отвечать.
- Шаоран-кун, тебя почти привезли в клинику.
Я не хочу в клинику…я ничего не хочу.
- Шаоран-кун, я снова ударю тебя, если ты не откроешь глаза!
Чуть разлепляю веки. Вижу Сакуру.
- Я должна тебе сказать кое-что.
Мне не интересно. Снова закрываю глаза.
- Скорее всего, если тебя спасут, меня ты уже не увидишь. Я очень надеюсь, что так и получится. Только одна просьба, - она берет мое лицо в ладони, - посмотри на меня, пожалуйста.
Снова чуть приподнимаю веки. Я не хочу видеть тебя, Сакура…
- Сейчас я отдам тебе то, что хотела бы сохранить для Шаоран-куна. К сожалению, это уже невозможно. Поэтому ты должен отдать ему это. Ты же любишь его?
Шаоран-кун…
- Будет немного больно. Но потерпи.
Сакура погружает руку в саму себя. От этого зрелища мне становится страшно. Но в тот же момент ее тело начинает светиться так мягко, что я успокаиваюсь. Я знаю этот свет.
Она достает из себя перо. Красивое, белое, чистое перо причудливой формы.
- Надеюсь, ты будешь с ним аккуратен, - улыбается Сакура, и я вижу, как она блекнет на глазах. Как призрак…
Ее рука погружается в меня, вместе с пером. Становится горячо, и чуть погодя – ужасно больно. В мою душу запихивают что-то постороннее.
- Ну-ну, не бойся, перо не причинит тебе вреда, - исчезающая Сакура гладит меня по голове, - ты такой хороший, Шаоран. Спасибо тебе большое.
- Ты… - с трудом пытаюсь заговорить, язык и губы совсем не слушаются, - куда ты?
- Я же сказала, ты меня больше не увидишь, - пожимает плечами она. – хотя не исключено, что в каком-нибудь другом измерении мы встретимся вновь.
Перо начинает пульсировать внутри меня, как сердце.
- Скажи ему, - подмигивает Сакура, прежде чем совсем исчезнуть, - что я всегда буду его любить.

Курогане с Шаораном на руках ворвался в клинику.
- Что у вас случилось?! – мгновенно подскочил Кусанаги.
- Кусанаги-сан, нам срочно…а?! – Ватануки не договаривает, потому что внезапно здание клиники сотрясает мощный взрыв.
И в этот момент Ватануки слышит голос из своих снов - «Вниз».
- Вниз! – кричит Ватануки. Почему-то никто не успевает ничего подумать, и в следующий момент Кусанаги уже пропускает их в лифт, ведущий в самое сердце этого места. Туда запрещено входить абсолютно всем, но сейчас Кусанаги просто знает – это как раз исключительный случай.
- Что происходит? – в пространство спрашивает Ватануки.
- Почему ты сказал «вниз»? – с подозрением смотрит на него Курогане.
- Потому что так сказала мне, - Ватануки очень хочет назвать ее имя, но не помнит его, - та, с кем я общаюсь только через сны.
Шаоран пораженно смотрит на Ватануки. «Может, это Сакура?»
- Что там, внизу? – Курогане задает следующий вопрос.
«Ключ» - говорит та, кто так дорог Ватануки.
- Там…ключ, - повторяет ее слова парень.
- Ключ? – недоуменно дублирует его слова Курогане, и в этот момент Шаоран у него в руках заходится кашлем.
Лифт останавливается. Двери открываются.

- То есть как это, нет души? – спрашивает Сейширо. – Что за глупость?
- Я – тело.
- Но без души, хотя бы частички, ты бы не стояла здесь.
- Моя душа спит очень глубоко, - Сакура касается груди, - здесь.
Сейширо в одно мгновение оказывается рядом.
- Я могу проверить? – он достает еще один скальпель.
- Стой! – хрипло кричит Фай.
- Сакура!!!
Дальнейшее происходит слишком быстро, чтобы восстановить верную последовательность, но Сейширо оказывается сбит с ног, скальпель попадает в руки к Фаю, а Сакура – к Шаорану.
- Фай!! – слышит Флоурайт голос Курогане.
- Курогане, - в один голос говорят Фай и Юй.
Внизу снова что-то взрывается и несколько проводов, исхлестав стены, стремительно падают вниз.
И вместе с ними – капсула, что хранилась наверху.

продолжение следует...

@темы: Сакура, Курогане, Шаоран, Фай, фанфики, Курофай

---

[velial~m]

выложу некоторые свои новые рисунки ) сплошь Шаоранистые, ибо фик =.=

и среди этого безобразия лучик Сакуры ^_^

@темы: Сакура, Шаоран, свой арт

---

[velial~m]

Название фанфика: Катарсис
Автор: velial~m
Фэндом:Tsubasa RC как основной, мимоходом могут пострадать и иные миры )
Пэйринг: ШаоранхШаорон, КуроФай
Рэйтинг, жанр: PG (больше автор не знает, что тут написать)
Об авторских правах и обязанностях: персонажи всецело собственность Клампа. Трава моя. Некоторые идеи – тоже )
Примечание: Катарсис (от греч. catharsis – очищение) — сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением, например в произведении искусства. Термин был привнесен в психологию и психоанализ из античной трагедии
Предупреждения и пожелания: AU. повествование преимущественно от лица Шао-клона. Тапки принимаются, но с обоснуями. Автор впервые пытается писать что-то по Тсубасе =3 ах, да, если кто-то не прочь побетить - буду рад.

кусочек 15.

- Шаоран-кун…
- Ты готов?
- Я…, - я сглотнул, - я не знаю…
- Будь решительнее, - нахмурился он, - больно не будет.
- А это тут при чем?! – зажмурился я.
Легкий толчок, и дверь открылась.
Зря, совсем зря мы надеялись. Снега за ночь совсем не намело, он наоборот таял от слишком теплого солнца. А так хотелось, чтобы дом замело по уши.
На календаре было 23 декабря. День сдачи экзаменов.
- Если ты боишься, конечно, сиди дома, но экзамены никуда не денутся, - потягиваясь, сказал мне Шаоран-кун.
- Ничего я не боюсь! – фыркаю и отворачиваюсь. Чувствую, как Шаоран-кун улыбается, глядя на меня, и краснею.
- Ну, что, вперед и только вперед? – сейчас его улыбка совсем как улыбка Ватануки-куна. Почему же они так похожи?
С прошлого воскресения Шаоран-кун опять стал много говорить со мной. И мне больше не снятся сны. Совсем.
Все время до этого дня мы вместе готовились к экзаменам, помогали друг другу в тех предметах, где кто-то из нас хуже разбирается (хотя Шаоран-кун был гением), готовили вместе и вообще, если честно, это были лучшие несколько дней в моей жизни. Я даже успел забыть вообще обо всем – о Сакурах, о Фай-сенсее, о своих невеселых подозрениях…
Если Шаоран-кун со мной, я даже умру с удовольствием. Если это будет необходимо.
Ужасно довольный, я вприпрыжку шел рядом с ним, и ощущал на себе его взгляд. Все эти дни он смотрел на меня – поначалу это было странно, ужасно непривычно, но теперь стало практически в порядке вещей. Если мне становилось плохо (это случилось дважды), он сидел рядом, однажды даже держал меня за руку. Когда я предложил позвать Фай-сенсея, он наотрез отказался.
На душе было невероятно легко, и мне впервые в жизни было все равно, как написать экзамены. Раньше я всегда хотел быть не хуже Шаоран-куна, чтобы он не думал, что я слабак, но сейчас это не имело значения. Пока Шаоран-кун улыбался мне, все остальное вообще было неважно.
В школе было многолюдно, и царил страшный переполох. Казалось даже, что нам предстоят не экзамены вовсе, а какой-нибудь большой концерт для родителей.
Фай-сенсей и Курогане-сенсей стояли в разных концах холла. «Шифруются» - подумал я.
Еще в толпе я разглядел Куноги, которая, кажется, созванивалась с Ватануки-куном, который опаздывал. Наверно, их экзамены были гораздо сложнее – они учились на класс старше. Судя по смеху Куноги, Ватануки был не один, в чем я убедился еще больше, когда она сказала в трубку «Все-таки вы замечательно ладите!»
- Шаоран-кун! – завопил увидевший нас Фай-сенсей. Он помахал мне рукой и подбежал к нам.
- Доброе утро, - улыбнулся я.
- Раздевайтесь скорее, не заставляйте вас ждать! – сказал сенсей, стягивая с меня шарф.
- А кто ждет? – удивился я.
- Я конечно! Я хотел осмотреть твои глаза, и проверить общее состояние.
- Нечего там проверять, - встрял Шаоран-кун, убирая руки Фай-сенсея, - я присматривал за ним все эти дни, так что все в порядке.
Мы оба удивленно посмотрели на Шаоран-куна. Он выглядел мрачным и крайне недовольным присутствием Фай-сенсея. Повисла напряженная пауза.
- А, Фай-сенсей, как ваши отношения с Курогане-сенсеем? – решил разрядить обстановку я.
Я сказал это довольно громко, так, что на нас обернулось сразу несколько человек. Сообразив, что сморозил что-то не то, я замер, озадаченно моргая. Фай-сенсей покраснел, потом побледнел и спешно ретировался подальше от нас.
- Шаоран, ты гений, - хохотал Шаоран-кун, хлопая меня по спине.
Однако далеко сенсей не ушел.
Неподалеку на лавочке расположились три брюнета различной комплекции. Один – худой, но подтянутый, недовольно жевал жвачку, оглушительно лопая пузыри. Всем своим видом он выражал раздражение. Я вспомнил, что это именно он пожелал мне свернуть шею, тогда, на лестнице. Второй был еще более щуплым и сидел довольно скромно, теребя в руках шарф, и отчаянно краснея. Все потому что рядом с ним сидел третий брюнет, гораздо крупнее этих двоих даже вместе взятых, в белом докторском халате, закинув ногу на ногу, и шептал ему что-то на ухо.
- Сакурадзука-сан, какими судьбами, - провозгласил проходящий мимо Фай, - вас уже выпустили из сумасшедшего дома?
- А вас, я смотрю, так туда и не впустили, как жаль, - парировал Сейширо-сенсей с неизменной леденящей душу улыбкой.
Я поежился и увидел, что Шаоран-кун уже повесил всю свою одежду в гардероб.
- Ааа! Почему же ты меня не подождал, Шаоран-кун!
- Да тебя дождешься, - беззлобно буркнул он.
Я принялся стаскивать с себя пальто, когда к нам подбежала Куноги.
- Привет, Шаоран-кун! – воскликнула она. – Ого, и правда брат-близнец! Как же я раньше не замечала?
- Эм…это Куноги, Шаоран-кун, - представил я ее, - Куноги, это Шаоран-кун.
- У вас даже имена одинаковые? – изумилась девушка. Тут ее взгляд упал на часы и со словами «О нет, я должна срочно попасть в кабинет химии!», она убежала.
Одномоментно с этим в школу ввалился Ватануки.
- Я успел?! Нет?! – завопил он, громкий, как обычно.
- Успел, до звонка еще пять минут, - улыбнулся я.
Только Ватануки-кун выдохнул, успокоившись, в него врезался идущий следом Доумеки. Разумеется, без воплей и непонятных танцев не обошлось. Шаоран-кун наклонился ко мне и прошептал на ухо:
- Ты их знаешь?
- Да, - кивнул я, - это мои друзья.
- С ума сойти, - он только покачал головой.

Все экзамены я думал, как ни странно, о Сакуре. О той Сакуре, что живет в клинике у Фай-сенсея, и о той, что говорила со мной во сне. Они – два разных человека, или две части одного и того же? Сакура из сна такая…сильная. А Сакуру из больницы я обязан навестить сегодня, пусть даже опять поздно вернусь.
К концу дня я чувствовал себя выжатым лимоном, и мечтал о том, как буду спать, благо теперь у меня это получалось. Я спускался по лестнице, когда увидел Фай-сенсея.
- Шаоран-кун, - тихо позвал он.
Звонок еще не прозвенел, я ушел просто потому что сдал свою работу, поэтому было очень тихо. И вокруг не было ни души.
Фай-сенсей приблизился. Он выглядел ужасно грустным, настолько, что я захотел погладить его по голове. Смутившись внезапного желания, я опустил голову.
- Ты…с Шаоран-куном…вы сейчас лучше ладите? – спросил Фай-сенсей.
Я смущенно кивнул.
- Посмотри на меня, пожалуйста, - попросил сенсей.
Я медленно поднял голову, он приблизился вплотную и внимательно посмотрел мне в глаза. Я заворожено, не дыша смотрел на его лицо, и мог думать лишь о том сне. Как, почему…зачем я сделал это? Так искалечить Фай-сенсея…
- Сенсей, - я отвел взгляд, - мне нужно идти.
- Ты не будешь ждать Шаоран-куна? – удивленно приподнял бровь Фай.
- У меня дела, - я развернулся и продолжил спускаться.

Из-за угла вышел Курогане.
- Ну и что у него с глазами?
- Курогане, ты будешь смеяться, но… - нервно захихикал Фай, - один глаз голубой. Этого не видно, если не приглядываться. Но он голубой. Как мой! Цвет идентичен!
Курогане тяжело нахмурился. Это совсем ему не нравилось.
- Выходит, тот сон все-таки имеет что-то общее с реальностью, - процедил сквозь зубы он.
- Глупости, - помотал головой Фай, - все чушь.
- Но ты, - Курогане заглянул в лицо Фаю сзади. С левой стороны, - не видишь левым глазом, верно?
- Отчего же, вижу, - нервно улыбнулся Фай. «Иногда» - добавил Фай в его голове.

Вообще, я был очень рад наткнуться на Фай-сенсея, потому что это означало, что его нет в клинике. Я не был уверен, смогу ли пробраться туда вот так, средь бела дня, но вообще-то по сути, когда много людей – проще. Главное – не выделяться. Я не мог позвать с собой Ватануки-куна или кого бы то ни было еще, поэтому приходилось полагаться полностью на себя. А еще я очень надеялся, что Сакура сидит в кабинете Фая. Ждет меня.
Мои ожидания оправдались – людей было предостаточно, и я легко проскользнул в лифт и без проблем добрался до восьмого этажа. Предстояло самое сложное – как мне попасть в кабинет Фай-сенсея?
Недолго думая, я обогнул очередь в какой-то кабинет по соседству и постучался в дверь. Я ожидал, что люди будут рассматривать меня, но все были очень заняты кем-то, кто хотел пройти без очереди.
Вздохнув с облегчением, я хотел постучаться еще раз, но тут внезапно дверь приоткрылась, и меня буквально втащили внутрь.
- Шаоран-кун пришел! – обрадовано воскликнула Сакура, запирая дверь.
Она потянула меня внутрь кабинета, который снова выглядел так, словно всегда был ее спальней. У меня возникло странное чувство. Словно это было. И не раз было. «Зеркальное отражение зеркального отражения…» - эхом пронеслось в голове и тут же пропало.
- Ты не голодный? Бледно выглядишь, - Сакура крутилась вокруг меня, - а Ватануки-кун сегодня не с тобой?
- Нет, сегодня экзамены, он не смог придти, - я почесал затылок, - извини, что я пришел только сегодня.
- Ничего страшного! – Сакура лучезарно улыбнулась.
После чего она достала какую-то кипу бумаг.
- Вот! Документы Фай-сенсея! – радостно провозгласила она.
Я чуть дрожащими руками взял бумаги.
- Вот тут про тебя, - сказала Сакура, вытаскивая из-под подушки темно-синюю папку.
Я сразу отложил кипу бумаг в сторону и принялся за папку. Сакура сидела в кресле Фай-сенсея, поджав ноги, потягивая кофе с молоком и читая книгу, а я сидел на кушетке и пробегал глазами бумаги в папке, все больше ощущая какой-то всепоглощающий ужас.
«Шаоран, образец-1. Дата изготовления – //01.04.--//»
«Опыты поставлены удачно»
«Объем души – до 33%. В увеличении не нуждается»
«Снов не обнаружено»
«Плотность души нестабильна»
«Обнаружена патологическая привязанность к оригиналу»
«Патологическая привязанность => одержимость => ?»
Там было еще множество всевозможных схем, каких-то пометок на полях, и все это было обо мне. Я со стоном выронил папку.
- Шаоран-кун! – воскликнула Сакура, подскакивая и подбегая ко мне.
- Сакура, - сдавленно произнес я, - ты сама читала все это?
- Да, - кивнула она, сразу поменявшись в лице.
Я посмотрел на нее, не в силах даже понять, что я чувствую.
- Я – клон. Знаешь, я вчера узнала, что такое сон, и сон это так здорово! – неожиданно живо начала рассказывать она. – Во сне я видела другую себя и Ватануки-куна! Они были мне так рады! Сказали, что я такая молодец, что пришла! Они подсказали мне, что надо искать, а Сакура-тян сказала, чтобы я не пугалась. Что даже если я клон, она все равно со мной и что мы очень тесно связаны. Что у меня есть своя душа, некрепкая, но очень красивая. Шаоран-кун…
Я заплакал. Беззвучно, только плечи вздрагивали. Сакура обняла меня.
- Нас…не должно быть, - прошептала она, - но мы есть, и мы кому-то дороги. Понимаешь? Нам нельзя оставить тех, кого мы любим. Я вот, например, - она заглянула мне в лицо, - очень не хотела бы расстаться с тобой.
Я так удивился, что перестал плакать.
- Правда?
- Конечно, - она радостно кивнула, - ты такой же, как я. Поэтому мы можем понять друг друга так, как никто не может. Но гораздо важнее, - она погладила меня по щеке, - что есть тот, кто нуждается в тебе.
Я вспомнил слова Сакуры из сна.
Шаоран-кун…
- Сакура, знаешь, - вытираю слезы, - ты просто чудо.
Пару секунд она смотрит на меня недоуменно, а потом спрашивает:
- А что такое чудо?

Я не знал, что делать дальше. Не знал, как поступить. Но я вспомнил все слова Сакуры.
Это нужно прекратить.

продолжение следует...

@темы: Сакура, Курогане, Шаоран, Фай, фанфики

---

[velial~m]

Название фанфика: Катарсис
Автор: velial~m
Фэндом:Tsubasa RC как основной, мимоходом могут пострадать и иные миры )
Пэйринг: ШаоранхШаорон, КуроФай
Рэйтинг, жанр: PG (больше автор не знает, что тут написать)
Об авторских правах и обязанностях: персонажи всецело собственность Клампа. Трава моя. Некоторые идеи – тоже )
Примечание: Катарсис (от греч. catharsis – очищение) — сильное эмоциональное потрясение, которое вызвано не реальными событиями жизни, а их символическим отображением, например в произведении искусства. Термин был привнесен в психологию и психоанализ из античной трагедии
Предупреждения и пожелания: AU. повествование преимущественно от лица Шао-клона. Тапки принимаются, но с обоснуями. Автор впервые пытается писать что-то по Тсубасе =3 ах, да, если кто-то не прочь побетить - буду рад.

кусочек 14.

Темнота. Темнота…
Я лежу с закрытыми глазами. Ничего не чувствую. Я умер?
Открываю глаза, и темнота не меняется. Только ветер слегка обдувает влагу на глазах.
Что это за место? Я уже бывал здесь. Знаю этот ветер.
- Шаоран-кун, - зовет меня знакомый голос.
Я не могу пошевелиться, прости. Не могу даже увидеть тебя в этой темноте. Я ничего не помню, ничего не хочу знать. Оставьте меня в покое, дайте мне уснуть снова. Ничего не нужно…
- Шаоран-кун!!
От этого крика я распахиваю глаза снова. Закашливаюсь, с силой втягивая воздух.
- Ты чего это, умирать вздумал?! – кто-то тормошит меня. – Вставай, вставай! Зачем же ты пришел, если только лежишь тут?
Я вижу Сакуру. Она сидит рядом со мной, в зеленых глазах укоризна, губы обиженно надуты.
Это Сакура?
- Я… - губы почти не слушаются.
- Ну хватит уже, хватит, - Сакура пытается поднять меня, - я знаю, что тяжело, но я так долго тебя жду, а ты приходишь в таком состоянии.
- Сакура-тян, не сердись на него, - слышу я голос Ватануки-куна.
Наконец, нахожу силы и приподнимаюсь на локтях. Посреди этой странной темноты, обдуваемой легким ветром – Ватануки-кун, Сакура и я. При этом Сакура висит в воздухе, как приведение.
- Мы ждали тебя, - улыбнулся Ватануки, помогая мне подняться на ноги.
- Ждали? – все еще с трудом соображаю. – А где мы?
- Во сне, Шаоран-кун. Это – сон. Как те, о которых я говорил.
- Извини, Ватануки-кун, - прерывает его Сакура, - времени нет. Шаоран-кун, - она уверенно смотрит на меня, - скажи им всем прекратить! Если все не остановить, может случиться что-то ужасное.
Глупо пялюсь на Сакуру. Это совсем не та девочка в кабинете Фай-сенсея…
- Ты должен попытаться, слышишь? – она подплывает ко мне вплотную. – Я не хочу, чтобы с вами что-то случилось. Ни с тобой, ни с Шаоран-куном, ни с остальными. Скажи Фай-сенсею – «мертвых не вернуть к жизни». Обязательно передай ему это, понял?
Киваю. В глазах этой Сакуры собрана такая решимость, что я кажусь себе тряпкой.
Ее руки опускаются на мои плечи. На несколько секунд я вижу за ее спиной огромные, сияющие, поразительно сильные крылья. Это зрелище так завораживает, что, кажется, время сейчас пойдет вспять.
- Я с тобой, - улыбается Сакура, - поцелуй от меня Шаоран-куна.
И сон рассыпается лепестками сакуры, продувает меня насквозь ветром, и, когда я распахиваю глаза в третий раз, обнаруживаю себя в объятиях Шаоран-куна, в своей комнате.
Утро воскресения.
Так это был сон? Такой сон, в котором можно встретиться с кем-то, как в жизни?
Это была вторая Сакура?
Меня пробирает дрожь. До чего же она…сильная. Просто удивительно, насколько такая хрупкая девушка может быть сильной.
Почему Сакуры две?
Ответ неожиданно приходит сам.
Потому что нас тоже двое. Даже не так – по той же причине, почему нас двое.
Дрожь усиливается, и Шаоран-кун рефлекторно обнимает меня покрепче. Интересно, он никогда не видел Сакуру во сне? Наверно, нет, иначе зачем ей было ждать меня?
Ох, сколько вопросов, а ведь казалось, что их наоборот станет очень мало.
Устало прижимаюсь к Шаоран-куну и прикрываю глаза.
По телу разливается жуткая слабость, а надо столько всего сделать.
Но вместо этого я опять засыпаю…

Бывают моменты, когда Фай просто вылетает из реальности.
Как вот сейчас.
Начальство вызвало, нужно срочно принести отчет о последних исследованиях и о продвижении эксперимента, Фай медленно поднимается по лестнице, и не видит перед собой действительности.
Он очень, очень далеко отсюда, он пересек пространство и время, чтобы опять вернуться в то время. Чтобы опять безуспешно пытаться исправить ошибку.
Почему-то в этих воспоминаниях все черно-белое. То ли они выцвели от времени, то ли разум отказывается наделять их цветами, то ли еще что-то…
- Фай-Фай, смотри! – детская ручка указывает на витрины магазина напротив.
- Что такое?
- Магазин книжек! Ашура-О любит читать, давай купим ему сказки, пусть читает нам, - хитрая улыбка.
- Юй, - улыбается Фай в ответ, - ты везде ищешь личную выгоду?
- Шучу, - Юй показывает язык.
Братья крепко берутся за руки и идут к светофору. Этот переход – один из самых длинных в городе, и детским ногам тяжело успеть вовремя.
Юй смеется и болтает ерунду, пока они идут по зебре, занесенной снегом. Тогда тоже была зима, прямо как сейчас. Фай только хихикает над глупостями, которые Юй сочиняет на ходу, и в последний момент замечает огромный грузовик, который несется прямо на них.
Доли секунды хватает лишь на то, чтобы изо всех сил толкнуть брата вперед, чтобы тот отлетел на безопасное расстояние.
«Это не больно» - шепчет Фай.
Снег мгновенно побагровел от крови. На светофоре уже горел красный, но машины и не думали трогаться с места. Стало резко многолюдно, кто-то вызвал скорую.
Юй лежал на грязном снегу, боясь даже поднять голову, не в силах посмотреть назад.
«Фай…Фай…он же…нет, ну правда…что за глупость…Фай…»
Воспоминания резко обрываются, и Фай обнаруживает себя перед дверью в кабинет хозяина клиники. Постучавшись, он заходит.
Очень темное помещение, сложно даже представить, что в таком можно работать. Во всех углах рассажены куклы. Не те куклы, которые на самом деле клоны, а именно куклы. На шарнирах, тряпичные, деревянные, из глины, фарфоровые – всевозможные куклы. Их стеклянные пустые глаза поблескивают в полумраке.
- Здравствуйте, - Фай чуть поклонился.
- Добрый день, Флоурайт-сан.
Всегда, будучи вынужденным приходить сюда, Фай страшно злится. Он понимает, что это, по сути, просто перенос своей вины на кого-то другого. Пусть даже этот кто-то – вот этот совершенно безнравственный…человек, хотя называть его человеком – это скорее сарказм.
- Вот отчеты, - Фай прошел чуть вперед, положил бумаги на стол и вернулся на то место, где стоял.
- Дополнительное финансирование? Оборудование? Приблизительные сроки?
- К Новому году все должно быть готово. Тогда можно будет приступить к реализации.
Этот человек что-то еще говорит, но Фая опять уносит в прошлое, воспоминания смыкаются вокруг плотным стеклянным куполом, который сейчас ничто не сможет разбить.
Ребенок рыдает. Горько, потерянно. Вся кровать, кажется, пропиталась этой горечью.
- Юй, - Ашура-О гладит его по спине. У него самого стоят слезы в глазах.
- Ашура-О! – захлебывается мальчик, - это все я! Я виноват! Я должен был оттолкнуть Фая, а не он меня! Почему?! Зачем все так случилось?!
Злость, обида, потеря, боль, вина. Все это прорастает в душе со скоростью мысли, пускает корни в самую глубь, так, что если дернуть, вывернешь самого себя наизнанку. Никогда не сможешь отказаться от вины.
- Юй, - шепчет Ашура, - Фай не умер. Он все еще с нами.
Зареванными глазами Юй смотрит на Ашуру-О. Тот показывает мальчику какую-то склянку, внутри которой находится что-то светящееся чуть сиреневатым.
- Фай здесь. И мне нужна твоя помощь.
Да, Фай не умер. Потому что Юй никогда не позволит ему умереть. Только не в этой жизни.
- Вы свободы, Флоурайт-сан, - слышит Фай. Опять кланяется и уходит. Бежит прочь от этого кабинета.
Зеркала всегда отражают брата. Называть себя Фай – это лишь способ общаться с ним. К тому же собственное имя Фаю никогда не нравилось.
- Я вытащу тебя, вытащу, - шепчет Юй.
- Я сижу в тебе с детства, с тех пор, как умер, - Фаю хочется курить, - ты не сможешь сделать это. Ты умрешь.
- Мне все равно, - Юй трясет головой, отгоняя воспоминания, пока они не поглотили его болотом, - ты, не задумываясь, умер ради меня.
- А мне не все равно. Перестань, прошу тебя. Слушал бы ты свое сердце, давно понял бы.
- Я знаю, что делать, я почти у цели.
- Ничего ты не знаешь…
- Я же ради тебя стараюсь!
На несколько долгих секунд в голове воцаряется тишина. Фай тяжело дышит, стоя у окна, опершись о стекло лбом.
- Ради меня? – повторяет Фай внутри его головы. – Ты уверен?
Юй зажмуривается, голос Фая пропадает.
Надо бежать в кабинет и продолжить расчеты.
Песок в часах пересыпается медленно, но безостановочно.
Время никого не ждет.
Когда под подушкой держишь бомбу, а в голове – брата, потерять свою жизнь совсем не страшно.
Страшно опять потерять чужую.

продолжение следует...

@темы: Сакура, Шаоран, Фай, фанфики