[tsubasa-rc]

Название: Выпивая дыхание
Бета: Маммон трезвый и считает деньги
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане/Фай
Жанр: яой, романс, вроде как...
Рэйтинг: не знаю
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
Примечание: упоминание о возрасте Шаорана - исключительно моя догадка

Глава 4 или Эпилог

ХЛАБЫСЬ!
- Держи меч правильно, - как можно зловеще улыбнулся Куроганэ, постукивая себя по плечу бокеном, - особенно, когда выступаешь против превосходящего тебя по силе противника.
Стонавший сквозь зубы у его ног, мальчонка лет тринадцати смотрел зверем, держась за моментально выросшую на макушке внушительных размеров шишку, но глаз не опускал. Глотая слёзы, он поднял выбитый точным ударом меч и принял боевую стойку. Куроганэ довольно хмыкнул, окинув того оценивающим взглядом, и приготовился для очередной показательной атаки.
- Учитывается не только сила, но и техника, - как бы раздумывая перед нападением, проговорил воин, внимательно следя за движениями паренька, который бочком подступал к своему наставнику, крепко сжимая слишком толстую для его ладоней рукоять.
- Если вздумаешь ставить прямой блок против более сильного, чем у тебя, удара, то окажешься разрубленным напополам вместе с собственным мечом, будь у тебя даже настоящий, а не тренировочный, - Куроганэ сделал выпад, и к первой шишке на совершенно белой, подобно первому снегу, макушке, присоединилась вторая.
Мальчишка снова выпустил меч, однако, как и раньше, кроме шипения, не издал ни единого звука - признаки боли умирали на его слишком серьезном лице, не успевая прорезаться наружу. Его упрямству и терпению стоило позавидовать, особенно если учесть, кто сейчас стоял перед ним и, отнюдь не подбадривающе, ухмылялся.
При первом взгляде на худющее маленькое тело создавалось впечатление, будто малец стал жертвой изнурительных каторжных работ, не говоря уж о множестве ссадин, царапин и синяков, подобно боевой раскраске облепивших смугловатую кожу. Тем не менее, мальчик держался молодцом, не уступая решимостью во взгляде самому Куроганэ, стоящему поодаль и наблюдающему, как тот упрямо, раз в пятнадцатый за вечернюю тренировку, подбирает потрескавшийся меч и встаёт в новую стойку.
Похоже, самураю было приятно иметь в учениках столь усердного, не боящегося ни боли, ни травм, мальчишку, хотя похвалы весьма редко покидали его скупые губы. Подождав, пока ученик примет позицию поудобнее, он, как и раньше, замахнулся бокеном, но замер. Всего на секунду взгляд огненных глаз мальчишки уперся куда-то за спину учителю, однако этого хватило, чтобы воин мгновенно выпрямился, обернувшись навстречу помешавшему тренировке субъекту.
В Куроганэ без предупреждения полетело два глиняных кувшинчика на тонкой тесьме, старательно закупоренных пробками, не дающими драгоценной влаге расплескаться. В том, что она была драгоценной, Куро перестал сомневаться еще в начале прошлого года. Особенно если учесть, кто ее, эту воду, заготавливал. Блондинистый такой, с вечной, но уже настоящей, улыбкой.
- Десять минут, - самурай кинул один из пойманных кувшинчиков слегка опешившему парнишке и побрел к тому, кто только что отправил эти кувшины в полет.
- Ты не думал, что когда-нибудь он просто надорвется и умрет раньше своего настоящего боя, - улыбнулся Фай, усаживаясь рядом с Куроганэ на деревянную скамью.
- Не надорвется, потому что не успеет, - ответил хитрым оскалом самурай, прильнув к глиняному горлышку, словно до этого страдал длительным обезвоживанием. Приятная прохладная жидкость с освежающим ягодным привкусом скользнула внутрь, мгновенно снимая усталость с напряженных многочасовыми изнурительными тренировками мышц. Стоило ли говорить, что несчастный мальчишка, едва не давившийся волшебным напитком, проводил все это время, как и его самопровозглашенный учитель, в спаррингах с ним же, и чудо еще, как держал себя в вертикальном положении.
Утолив жажду, Куроганэ мягко обвел взглядом устроившегося рядом мага, на миг задержавшись на свитках, которые юноша прижимал к себе.
- Все читаешь? - Воин протянул руку, и механические пальцы коснулись бледного подбородка, приподнимая выше. Так, чтобы видеть неменяющиеся со временем большие глаза, которые, к превеликому удовольствию самурая, хранили давнишнее тепло и оттенки безмолвной нежности.
- Ты ведь уже достаточно хорошо выучил язык, - пальцы плавно перетекли к виску, собираясь зарыться в длинную светлую челку, однако присутствие пристально следившего за его действиями мальчика, еще не посвященного в "такие" отношения своего сенсея, заставило ограничиться лишь коротким плавным касанием по мочке уха. Затем рука медленно опустилась на один из свитков.
- Благодаря Куро-пону, - задорно прищурился маг, - я довольно неплохо освоил японский и почти не нуждаюсь в помощи словарей или подсказок, но, - он вдруг потянулся, опустив ладонь на держащуюся за свиток механическую руку, - здесь, в твоем мире, - Куроганэ едва сдержался, дабы не вставить "в НАШЕМ мире", - довольно богатая культура, литература, фольклор и история, даже книги по магии... Я хочу изучить все сам. Ознакомиться до мельчайших подробностей с твоей родиной. Томое предоставила мне возможность пользоваться дворцовой библиотекой и всеми источниками, какие я только смогу найти, однако некоторые рукописи все еще слишком сложны, поэтому приходится практиковаться.
"Даже если ты просто хочешь сделать мне приятное, изучая особенности чужого тебе мира, я действительно счастлив разговаривать с тобой, в независимости от присутствия белой булки".
- Да. Я ведь тоже делаю успехи, - Куроганэ убрал руку, коснувшись напоследок белокурых прядей, - теперь, когда Мокона отсутствует, мы можем общаться без языкового барьера.
- Мой язык сложнее, - парировал Фай, позабыв, похоже, о хлеставшем неподалёку воду парнишке, всем телом прижимаясь к, даже не подумавшему отстраниться, Куро. - Куро-сама тоже делает успехи, я им, несомненно, горжусь, но скажи, - глаза мага коварно сверкнули, - ты ведь даже за нашим Белым скучаешь?
- Еще чего! - взвизгнул Куроганэ, едва не растеряв весь свой суровый имидж перед новоиспеченным учеником. Все-таки выводить его из себя, даже спустя столькие годы, так и осталось привилегией мага, и ничьей другой.
- Нам, гм, пребывать здесь еще четыре месяца, - задумчиво прошептал Фай, прижимая свитки к груди и склоняя светловолосую голову на плечо самураю, а затем резко придвинулся и шепотом прямо в губы, - интересно, быть может по истечении этого времени нас пригласят на свадьбу, как думаешь?
- Ч-чего? - не понял Куро, видя как улыбка мага становится шире, принимая какой-то подозрительный характер.
- Я просто подумал, что раз мы все равно время от времени можем посещать знакомые миры, то проблема отношений Сакуры и Шаорана может быть решена сама собой. В конце концов, прошло уже пять лет с начала нашего общего путешествия. Ему скоро 21 - самый возраст для создания семьи и все такое, - Куроганэ пытался сделать лицо попроще, но, явно заразительная, интонация веселости, с которой была произнесена фраза, обжигала похлеще любого кипятка. Закусив нижнюю губу, дабы не фыркнуть или еще чего доброго не рассмеяться, воин покосился на сидящего на земле парнишку, чтобы не встретится взглядом с глазами Фая, пока в них так и играла та задорная искорка.
- Понимаешь, - засмеялся юноша, - я всегда думал, что после долгих странствий рано или поздно приходит долгожданный покой, однако, в случае с Шаораном, это словно писать по воде - вечное путешествие, как-никак. И хотя ему нравится постоянно передвигаться, желание быть с любимым человеком все же сильнее... - Маг отстранился на миг, а затем уткнулся носом в широкую грудь воина, совершенно не смущаясь того факта, что воин с рассвета проводил в тренировках, а по сему вряд ли приятно пах.
Куроганэ понял, что тот имеет в виду. Говоря точнее, он всегда понимал, о чем говорит Фай, даже если переносным текстом. Понимал его чувства, и для этого не обязательно было магу находиться вблизи. Куроганэ знал, что и когда у того на душе, и не мог нарадоваться, вспоминая при этом тот самый "пьяный" поцелуй, когда кровоточащая рана прошлого постепенно начала заживать, затягиваться. Это теперь Куро знал наверняка, что маг пьянел, лишь когда хотел опьянеть, а на самом деле не уступал в умении бухать самому ниндзя, а порой мог и переплюнуть его в этом незатейливом занятии. Просто тогда он, скорее всего, предпочел засунуть свои наблюдения в стране Шара куда подальше. Иначе не было бы у них того, что есть сейчас... Хотя кто знает? Ведь есть еще и неизбежность - прямая инкарнация судьбы.
А еще он знал, что, даже оставаясь в Японии, маг никогда не признает этот мир своим домом, не потому что не хочет, а потому что не сможет. Но если и так, Фай никогда не скажет Куроганэ, что хочет уйти, или чтобы Куроганэ ушел с ним, пока самурай сам не попросит его исчезнуть. Да и Куроганэ не отпустит, никогда не прогонит - в этом были уверены уже оба. Потому что вместе они, наконец, обрели не только счастье, а и то, что всю жизнь искали - друг друга.
Они не афишировали свою связь, но и не скрывали ее. В конце концов, Япония - удивительная страна*. К тому же жители дворца и знакомые с Куроганэ привыкли к обществу улыбчивого светловолосого чужеземца. Похоже, полюбили его, приняли.
- Мальчишка выбрал,- тихо сказал мечник, - то, как жить дальше, - он многозначительно посмотрел на чародея, - жизнь, о которой ты только что предположил. Но, - глаза его немного сузились, - это касается и того, почему ты остаешься здесь, не принимая этот мир, как свой новый дом...
- В этом виновато трудное детство, железная кровать, деревянные игрушки и скользкий подоконник, - с иронией перечислил Фай, вызвав у собеседника мрачную мину. - И все же, хотя я и не могу назвать твой мир своим, я рад и счастлив возвращаться сюда, если возвращаюсь с тобой.
"И почему твоя улыбка, твоя искренняя теперь уже улыбка, абсолютно обезоруживает и лишает вообще желания что-либо возразить или втолковать?"
Ладонь мечника легла на узкое плечо мага. Именно в этот момент и захотелось на миг забыться, просто вдыхать запах его волос, отрешиться от суеты сегодняшнего дня и не думать про завтрашние... А забывать про третье, действующее в этой душещипательной сцене, лицо ой как не стоило.
Вылакавший воду мальчишка действительно упомянутые десять минут, а затем еще десять, старательно делал вид, что не замечает слишком затянувшегося перерывчика, и с преувеличенным интересом изучал подробности своего бокена, исподтишка пялясь в сторону учителя и другого мужчины. Потом же, набравшись наглости, он сухо кашлянул, привлекая внимание.
Фай выпутался из легких объятий, приветливо помахав мальчику рукой, мол - мы о тебе не забыли.
- Курорин, - затянулась привычная песенка, - скоро смеркается. Отпусти ты его, пускай отдохнет, да и ты уже не кажешься таким свежим и цветущим созданием...
- Я не устал!!! - мальчишка вскочил как подброшенный, желая видимо продемонстрировать богатырскую выдержку и выносливость, однако уставшие конечности подвели - покачнулся.
- Да ну? - Фай поднялся, сделав несколько шагов на встречу, - ведь если врешь - завтра вряд ли сможешь твердо стоять на ногах, а Пёсик очень не любит, когда его подопечные не в состоянии как следует заниматься, - улыбка на лице мага так и светилась коварным пониманием, только сам "Пёсик" знал, какие тараканы на уме у этого несносного чародея. - Телу тоже надо отдыхать, малыш.
- Я Куроганэ!!! - огрызнулся тот, взирая на учителя из-под насупленных бровей.
- Куроганэ - это я! - зарычал самурай в ответ, хотя прекрасно знал, что вдалбливать этому пареньку нечто иное не поможет, поскольку, вот уже почти месяц, этот малолетний хулиган, которого самурай по доброте душевной забрал с собой из одного из миров, старательно капает ему на нервы, пытаясь присвоить себе имя собственного мастера, наотрез отказываясь принимать настоящее и перестав откликаться.
- Так-так, - лукаво пробормотал маг, оборачиваясь к воину, - никак не сломается, да, Куро-пён?
Куро раздраженно мотнул головой.
- Что ж, ему есть с кого брать пример, - резонно подметил Фай. - Кто там долго и нудно повторял, что отступать для самурая - ниже собственного достоинства? Мальчик, кажется, тебя немного недопонял.
- Я Куроганэ... - как то уже не столь уверенно промямлил парнишка, когда плавно приблизившийся маг опустил руку на его всклокоченные белоснежные волосы.
- Знаешь, - тихонько так, заговорщицким шепотом, - в этой стране не каждый имеет право носить это имя, и не только потому, что хочется быть уникальным, а потому что имя оказывает волшебное действие на человека, который его носит, - мальчик разинул, было, рот, однако тонкий изящный палец скользнул по его губам - помалкивай пока. - Имя - это сущность человека, а еще говорят, что оно определяет его характер и будущее. Поэтому если хочешь стать сильным, а я имею в виду когда-нибудь перестать зависеть от мастера, ты должен принять собственное имя, а не копировать чужое.
- Я...эээ... - мальчик застенчиво потупил взгляд, бормоча под нос на неизвестном наречии, и усердно попытался не смотреть на нависшего над ним чародея.
- Как мило, - чародей же вызывающе глянул на Куроганэ и игриво взъерошил белые пряди, - но, если хочешь быть ближе к Куро-сама, постарайся придумать себе похожее имя. То, которое бы говорило за тебя, - пальцы мага пробежались по многострадальной макушке, - у тебя удивительные волосы, почти серебристые, белее снега. Очень красиво, поэтому...почему бы тебе не взять имя Широканэ? Почти как Куроганэ, но на этот раз только твое.
По тому, как загорелись, и без того цвета раскаленной лавы, мальчишечьи глаза, сразу стало понятно, что маг его просто уломал, причем с потрясающим успехом. Смуглая взволнованная мордашка запылала таким счастьем, каким не пылала, даже когда тройка путешественников спасла его от смерти в одном из миров, выходила и взяла с собой. А угрюмый мечник, к которому мальчик чуть ли не с первых дней знакомства относился с чистым благоговением, взял над ним покровительство. Благо язык этого мира походил на родной язык Куроганэ, так что проблем с переводом не возникало. Да и сам парнишка быстро приспособился. После чего самурай принял решение сделать из него настоящего воина и натаскивал не щадя ни себя, ни мальчика. Такой поворот событий не удивил только Фая, как и решение забрать парнишку в Японию. Потому что только Фай уловил истинную причину этого поступка, и теперь лишь улыбался порой, ласково так. Правда, с тех памятных событий, прозвище "папочка" по частоте превзошло все остальные.
- Эй, папуля, - сияя ярче золотой отполированной пластины осклабился маг, - может возьмем его в следующий раз с собой?
Лицо, теперь уже, Широканэ олицетворяло в тот момент самую трогательную мольбу. Однако громкое и резкое "НЕТ!" мигом спустило его с небес на землю.
Куроганэ медленно поднялся и, с бокеном наперевес, подошел к остолбеневшему пацану, обойдя полукругом все еще улыбающегося мага.
- Сейчас нет, - оскал самурая напоминал волчий, а красные глаза горели очень злым огнем, и все же голос звучал мягче, чем могло показаться, - он не готов, поэтому, если хочет добиться успехов, должен тренироваться в поте лица, как и обещал, когда я поддался на уговоры об ученичестве. И следующие месяцы моего отсутствия покажутся ему настоящим адом, а по возвращении я собираюсь устроить испытательный экзамен, и тогда решу - достоин ли он стать синоби моего мира или нет.
Несмотря на брошенную фразу, лицо Широканэ засияло ярче прежнего, и он с готовностью поднял бокен, отсалютировав наставнику в знак признательности, смешанной с неподдельным восхищением...
Легкое прикосновение к руке. Ниндзя понял, что на сегодня тренировка явно закончена.
- Завтра в шесть будь готов начинать, - мечник опустил, по примеру Фая, тяжелую ладонь на макушку парня, где все еще саднили шишки.
- Куро-пон, - мимолетный смешок из-за спины вынудил его обернуться, - ты УВЕРЕН, что сам СМОЖЕШЬ подняться завтра в такую рань?
Голос и интонация, с которыми была произнесена эта фраза, сопровождаемая красноречивым взглядом, могли говорить лишь об одном. Намек был яснее некуда.
На протяжении месяца и магу, и самураю редко когда удавалось увидеться днем, поскольку самурай был занят тренировкой солдат и основной работой синоби, а по вечерам уделял внимание мальчишке. Как и маг, который сутками пропадал в библиотеках или делился сл жрецами замка собственным опытом. Но ночи всегда и целиком принадлежали только им одним, поэтому Куроганэ, лишь внутренне усмехнувшись, сдался без боя - единственное поражение, которое он принимал, и исключительно от чародея.
- Ладно, беги, - прозвучало снисходительно.
Малец, ничего не заподозрив, побрел отдыхать, бурча слова благодарности и пошатываясь на ходу - признаки того, что Куро пощады не знает.
- Я все думаю, - Фай уткнулся мечнику в плечо, проследив, как исчез в проеме одной из казарм Широканэ, - я не предполагал, что ты согласишься взять себе ученика, да еще и помочь ему в собственном мире...
- Ну, учитывая причину, а также некоторые обстоятельства нашего знакомства, удивляться тут, в общем-то, нечему.
- А я думаю иначе, - в голосе Фая появились осторожные нотки, словно Куроганэ мог слишком резко отреагировать на следующую фразу, - ты взял его, потому что он похож на тебя характером как две капли воды, даже судьба как-то похожа, стоит лишь вспомнить, через что ему довелось пройти.
Куроганэ нахмурился на момент. Веки дрогнули, затем последовал глубокий вздох. Возразить чародею было нечем.
- Ага, - проговорил он, после короткой паузы, - чтобы привлечь внимание нашей разношерстной компашки, он спер мой меч. И еще пробовал использовать его против меня же, когда смекнул, что удрать - дело, в общем-то, проигрышное...
- Ты успел разглядеть его талант, - подытожил Фай, - хотя к первоначальным тренировкам Шаоран первым приложил руки. А потом и Куро-няу проникся отцовской любовью и решил завести второго сына.
Прозвучало бы не так странно, если бы маг не произносил эту фразу без тени на улыбку, совершенно серьезно, не переводя в шутку или очередной подкол.
- ЭТО был единственный раз, я пообещал...- в сердцах изрек воин, сжимая бокен, - иначе бы паренек не выжил...
- А обещания надо сдерживать, - Фай подтянулся на носках, мягко поцеловав того в губы, - ты поэтому начал отстраивать Суву. Чтобы было куда возвращаться? И тебе и ему?
- Мне всегда было куда вернуться и будет, - Куроганэ притянул мага к себе. Свитки выскользнули из рук, падая на землю с жалобным стуком. - Место мальца - во дворце, на службе у химэ, он станет хорошим синоби, - губы нежно и настойчиво коснулись бледной шеи. - Я делаю это, чтобы НАМ было куда вернуться.
Самурай вдруг улыбнулся, проводя обеими руками по золотистым прядям.
- Хотя с такими темпами строительство и прочие дела затянутся надолго, - теперь руки крепко обнимали тонкое тело, в предвкушении добраться поскорее до гладкой кожи, чтобы не отпускать всю ночь напролет, - поскольку мое отсутствие затягивается обычно как минимум на год, я думаю это простительно. К тому же, как ты сам сказал, люди не живут вечно, а страна живет. Я просто хочу подготовить все для того, кто придет после меня, и ни о чем не жалеть.
- А было о чем? - прикрыв глаза, маг усмехнулся, позволяя себя целовать, и отвечал на практически невесомые поцелуи, заранее зная - когда небом завладеют сумерки, эти поцелуи не ограничатся лишь прикосновениями к его губам.
- Нет, - теплым дыханием приходит ответ. - Уже нет. С тобой - никогда.




* - намек на то, что в Японии, в эпоху самураев, для самураев считалось достойнее соединятся с другим мужчиной, чем снисходить до женщины.