Телеграфный столб - это хорошо отредактированная елка (с) | socially awkward penguin (c)
Название: Шаги
Автор: medb
Персонажи: Курогане, Фай, Шаоран, Мокона и другие
Жанр: джен, action, humor
Рейтинг: G
Саммари: Пост-эндинг. Цикл коротких не связанных между собой зарисовок о втором путешествии, без соблюдения хронологической последовательности.
От автора: За ключевые слова официальная благодарность объявляется Морфи., в честь чего (и не только этого) ей же сей цикл и посвящается =^^=
Примечание: Кто опознает аллюзию на одну экранизацию русских народных сказок – молодец
Дисклэймер: Персонажи принадлежат не мне.
1. Кот
852 слова- Они предпочитают подкрадываться к жертве сзади, - с неимоверно серьезным видом сообщил Фай.
Сидевшая у него на коленях Мокона подпрыгнула и пискнула в испуганном восторге, повторив:
- Сзади?!
Маг кивнул с прежней серьезностью и развил свою мысль:
- Вероятно, сзади жертва кажется им аппетитней и... мягче, - он откинул со лба волосы и задумчиво заметил. – Во всяком случае, гигантские снежные барсы у нас в Целесе хватали зазевавшихся барашков именно сзади.
- Бедные барашки! – тут же прослезилась Мокона и громко всхлипнула, полная неподдельного сочувствия.
- Ага, при этом вчерашние бараньи отбивные ты преспокойно умяла за милую душу, еще и мои стащила, - вполголоса проворчал себе под нос раздраженный Курогане, но его нахально проигнорировали.
Дерево покачнулось от сильного удара, и их тряхнуло, как спелые груши.
Шаоран едва не сорвался, но все же сумел восстановить равновесие, перевел дух и с некоторой опаской уточнил:
- А пастухов они не трогали?..
Фай беспечно улыбнулся и махнул рукой:
- Да нет, пастухи им казались слишком тощими, да вдобавок их от одежды очищать чересчур долго и хлопотно!
Подобная осведомленность о гастрономических пристрастиях кошек-переростков не могла не настораживать.
Особенно в контексте того, что они втроем (вчетвером, если считать тупую манчжу) сидели на толстой узловатой ветке могучего дуба, а внизу под ними рычала и бесновалась как раз кошка-переросток, размером с быка и с характером пираньи.
Курогане вздохнул и возвел взгляд к сумеречному небу, которое бледно просвечивало сквозь переплетение ветвей.
Видимо, им все же стоило послушать старуху-гадалку, которая утверждала, что в заброшенный храм в горах давно никто из деревенских не ходит, потому что на нем лежит загадочное и неведомое Проклятие Зверя. Однако, разумеется, они в своем поиске не могли проигнорировать храмовую библиотеку. Правда, полезной информации в итоге не отыскали, зато нашли себе очередные неприятности.
Дерево вновь ощутимо тряхнуло. Курогане, сидевший между Фаем и Шаораном, ухватился за ветку покрепче и негромко проворчал:
- Вроде ведь всякими развалинами и прочими фрагментами истории всегда интересовался другой пацан, ты был практичнее. На фига тебе вдруг понадобился этот памятник старины?
Шаоран пристыженно покраснел и низко опустил голову. Маг ткнул воина кулаком в плечо и укоризненно протянул:
- Куро-рин, ты не понимаешь!
- Куро-рин бука! – радостно подхватила Мокона, перепрыгнув ему на голову.
Тот, досадливо зарычав, смахнул ее и мрачно уставился на Фая:
- Ты прав, не понимаю! И вообще, хватит дергаться и раскачивать ветку, а то скину!
Он притворно замахнулся, однако маг даже и не подумал испугаться, спокойно глядя прямо ему в глаза с открытой улыбкой. Потому что прекрасно знал, что никто никуда его не скинет.
Мокона обиженно пискнула и демонстративно спряталась в капюшоне Фая.
Курогане нахмурился и отвернулся.
Кошка продолжала с разбегу биться головой о дерево, чем еще больше увеличивала свое сходство с быком. Она была черная и блестящая, из гладкого отполированного металла, в щелях сочленений бурлила раскаленная лава, точно так же светились маленькие хищные глазки на оскаленной морде. Во лбу посверкивало пустое углубление, в котором раньше красовался ало-рыжий прозрачный рубин размером с кулак.
Теперь означенный рубин нервно крутил в свободной руке Шаоран. Собственно, как раз после изъятия самоцвета кошка, бывшая до этого обыкновенной статуей в храме, внезапно ожила и мгновенно взбесилась.
«Все же довольно оригинальный способ защиты от воров», - уже в который раз подумал Курогане и опять мрачно покосился на Фая. Тот улыбнулся еще шире и наконец пояснил:
- У этого камня огромная магическая сила! Я почувствовал это сразу, и Шаоран-кун тоже...
Воин фыркнул и закатил глаза:
- В таком случае, логично было предположить, что без охраны такой талисман не оставят.
Маг выразительно развел руками, чуть не сверзившись вниз, в ждущие стальные зубы – пришлось привычно ловить его за воротник.
Шаоран встряхнулся и устремил на своего наставника предельно виноватый взгляд:
- Простите, Курогане-сан... Я непозволительно увлекся и не подумал о последствиях.
Воин в ответ только хмуро вздохнул.
Хуже всего было то, что на тварь не действовали заклинания ни мага, ни пацана, да и к атакам мечом она отнеслась совершенно равнодушно – лезвие со скрипом скользило по гладкой шкуре, не оставляя ни царапины. Так что им пришлось срочно ретироваться из храма и лезть на ближайшее дерево.
Эти интеллектуальные посиделки продолжались уже второй час. На исходе первого кошке надоело изображать быка и она вообразила себя бобром, то есть начала с повышенным энтузиазмом грызть ствол дерева. Стальные челюсти громко клацали. Мокона заскучала и в итоге беспечно задремала на коленях у мага.
Наконец Курогане весь этот идиотизм осточертел совершенно, да и ноги здорово затекли – не говоря уж о том, что ствол стремительно истончался у основания и дерево начало опасно крениться набок – поэтому он прямо спросил:
- Ладно, про великую магическую силу я понял. Лично нам от этой штуковины будет какая-то практическая помощь в нашем деле?
- Эээ... - глубокомысленно протянул Шаоран и растерянно переглянулся с Фаем.
Воин устало потер висок, потом забрал камень – неожиданно горячий – из рук пацана, тщательно прицелился и с силой метнул. Рубин со свистом влетел кошке прямо в лоб, попав на свое прежнее место, и прилип. Кошка застыла, словно задумавшись, потом с презрением выплюнула очередную порцию щепок, развернулась и, гордо помахивая хвостом, удалилась обратно в храм.
Курогане по очереди одарил каждого из своих спутников, в том числе спящую Мокону, суровым взглядом и бескомпромиссно подытожил:
- Все, больше никаких шуток с местными богами.
Разумеется, легче сказать, чем сделать.
2. Дерево
1 125 словСильно пахло чем-то паленым, и эта настойчивая вонь здорово раздражала. Даже, пожалуй, больше, чем снисходительная улыбка противника, господина Крючконоса Девятого.
Колдун – нужно сказать, имя ему дали вполне заслуженно, ибо нос его, весьма впечатляющих размеров, так сильно загибался книзу, что кончик почти касался губ – пощипывал седые волоски у себя на подбородке и задумчиво щурил бесцветные глаза. Был он невысокий, полноватый, с тщательно расчесанными золотыми – на полном серьезе золотыми – волосами, кутался в дорогой парчовый халат и казался вполне довольным собой.
- Ну что, еще партию? – с ленцой предложил он, неспешно смешивая шашки.
Курогане недолго подумал и кивнул. Больше делать все равно было нечего.
А все потому, что чертова манчжу опять умудрилась по прибытии в новый мир выплюнуть их в разных местах. Воин оказался в глухом дремучем лесу, на редкость мрачном, пыльном и заросшем паутиной, проблуждал там полдня, оголодал, едва не озверел и наконец набрел на особняк, тоже пыльный и заросший паутиной. Однако жилой. Живые рыцарские доспехи без шлема с лязгом и грохотом проводили его в покои к хозяину, господину Крючконосу, ужасному колдуну и талантливому звездочету (во всяком случае, так отрекомендовался он сам). Окинув нежданного гостя внимательным и несколько ехидным взглядом, хозяин с удовольствием покряхтел, потирая руки, после чего предложил:
- А не сыграть ли нам в шашки?
Курогане настороженно огляделся по сторонам, с удивлением обнаружив в парадном зале прямо на дорогих коврах целую рощу низких сучковатых деревьев без листвы, потом пристально посмотрел на колдуна. Тот, не дождавшись ответа, широко улыбнулся, словно добрый щедрый дядюшка любимому наследнику, и продолжил:
- Коли выиграешь, я тебя сытным обедом накормлю и велю слугам дорогу из леса показать. Старый я стал, люди чужие тут редко бывают, словом не с кем перемолвиться, тоска берет жуткая!
Курогане задумался. Заметив его колебания, колдун улыбнулся еще шире и совсем уж сладко пропел:
- А ты, коли проиграешь, уж не обессудь, заберу я в качестве платы меч твой знатный...
- Нет, - мгновенно отрезал воин, не дав хозяину договорить.
Тот запнулся, встретив столь решительный отпор, потом с притворным вздохом пробормотал:
- Первый раз на веку своем витязя встречаю, который столь в своей победе не уверен... - однако под пристальным взглядом Курогане поспешил предложить альтернативу. – Тогда я заберу жизнь твою!
- Идет, - невозмутимо согласился воин, про себя индифферентно подумав: «Попробуй».
Крючконос осекся и в свою очередь тоже задумался, потом вздохнул и покачал головой, причмокнув губами:
- Вот дела, жизни ему своей не жалко, а меча жалко... Витязь, истинный витязь, давно не видал я таких!
И кликнул очередные пустые доспехи, велев принести шашки.
Сухие деревья едва заметно закачались, взволнованно поскрипывая, словно шептали что-то друг другу.
Курогане досадливо поморщился, смахнул с кресла груду каких-то бумаг и сел.
Он чувствовал, что его спутники где-то неподалеку – последнее время он научился ощущать их присутствие безошибочно – значит, нужно просто подождать, пока они отыщут его с помощью своей дурацкой магии.
Они уже успели сыграть три раза, и все партии выиграл Курогане. Его досыта накормили – подаренный магом талисман позволил определить, что яда и чар в еде нет – обещали проводить на опушку и вдобавок вручили мешочек золотых монет. Причем колдун выглядел на редкость самодовольно для человека, который продул подчистую, так что воин оставался настороже и в любой момент ждал какой-нибудь подлянки.
Деревья громко скрипели, раздражая и отвлекая внимание на себя.
Наконец подошла к финалу и четвертая партия, с тем же результатом. Крючконос вдруг посерьезнел, неподвижно сидя в кресле и пристально глядя на игральную доску, а после вдруг грузно упал на колени и с откровенной театральностью возопил:
- О горе мне, горе, погибель моя пришла! Нечем мне больше платить за проигрыш, только самое главное мое сокровище и осталось! Ах, судьба моя горькая, судьбинушка!
Курогане взирал на этот фарс с раздраженным недоумением и собрался уже было подняться на ноги, чтобы покинуть гостеприимного хозяина, как тот вдруг проворно вскочил с колен и с поклоном протянул ему сверкающую стеклянную сферу:
- Вот, витязь славный, прими это яйцо, но смотри не разбей! Ибо хранится в яйце этом смерть моя!
Воин скептически взглянул на «яйцо», хмыкнул и резонно поинтересовался:
- Ну и зачем оно мне?
Крючконос пораженно уставился на него и от изумления аж рот приоткрыл. Деревья взволнованно зашумели, изображая хор в античном театре (в прошлом мире они случайно попали в Древнюю Грецию на постановку «Лягушек» Аристофана, и Курогане остался под сильным впечатлением). Наконец хозяин справился с собой, прижал сферу к груди, как младенца, и недоверчиво спросил:
- Как?! Ты, разве, не за моей смертью пришел?..
Воин раздраженно закатил глаза:
- Сколько раз мне еще повторить? Я здесь просто заблудился!
- Конечно, конечно, все вы так говорите... - недоверчиво протянул колдун, задумчиво теребя нижнюю губу.
В это мгновение где-то в коридоре послышался грохот, двери в зал резко распахнулись, и на пороге возник запыхавшийся взъерошенный маг.
- Куро-сама! – с отчаяньем воскликнул он, от избытка чувств бросаясь воину на шею.
- Куро-сама! – тонким истеричным голосом вторила ему Мокона, и это было действительно плохо, потому что обычно тупая манчжу предпочитала другие суффиксы, этот являлся персональной визитной карточкой придурочного мага.
Курогане не успел увернуться: Фай налетел на него и повалил на пол, в следующую секунду на лицо ему приземлилась Мокона. С трудом отцепив ее от себя и держа в стороне на весу, воин мрачно уставился на мага, который невозмутимо расселся прямо на нем, упираясь ладонями ему в грудь, и счастливо улыбался. К сожалению, второй руки все еще не было – до Пиффла они пока не добрались – так что отпихнуть придурка было нечем.
В двери влетел Шаоран с пылающим мечом в руках и встревоженно потребовал ответа:
- Курогане-сан, Вы в порядке?! Жители деревни, что на опушке леса, рассказали нам столько ужасов про этот особняк!..
Позади него по коридору пьяной походкой прошелся пустой доспех и, споткнувшись, развалился на части. Судя по всему, спасатели прорывались с боем.
- Ох, ох, сколько народу, сколько гостей сразу на мою седую голову! – взволнованно пробормотал Крючконос, все так же прижимая сферу к груди одной рукой, а другой тщательно приглаживая свои золотые волосы, чтобы замаскировать лысину.
Потом пристально оглядел означенных гостей, цепко подмечая малейшие детали.
- Сплошь добры молодцы, - наконец изрек он, на мгновение задержал на Фае взгляд, который воину очень не понравился, и сокрушенно вздохнул, закончив, - и ни одной красной девицы...
- Мокона девочка!!! – тут же с праведным возмущением воскликнула манчжу.
Колдун не нашелся, что можно на это ответить.
Неизвестно, чем бы продолжилась эта своеобразная сцена, но тут, неожиданно кстати, засияла ровным голубоватым светом сережка Моконы.
- Пууууу, пора в путь! – радостно оповестила манчжу, отращивая крылья и взлетая в воздух.
Через минуту на память о гостях остался только беспорядок в виде развалившихся доспехов и раскатившихся по полу шашек.
Крючконос сокрушенно покачал головой и задумчиво причмокнул губами по своей давней привычке:
- Вот ведь витязи какие странные пошли нынче...
Деревья, некогда тоже бывшие витязями, в свое время пытавшимися предательски разбить доверчиво предложенное в качестве платы за выигрыш «яйцо» (оказавшееся фальшивым), согласно зашумели, скрипя ветками.
Давно в Тридевятом Полесье не происходило ничего столь занимательного.
3. Огонь
1 665 словИз огня да в полымя – так, кажется, иногда оговорят? Ну, они умудрились попасть прямо из горячей схватки с разбойниками на пожар. И счастье еще, что перепуганные жители деревни были слишком заняты своей бедой, чтобы обратить внимание на странных чужаков, в прямом смысле свалившихся прямо с неба посреди площади.
Деревушка оказалась совсем небольшая, но довольно опрятная, с зажиточными чистыми домами, побеленными совсем недавно. Вокруг возвышались могучие черные сосны, на горизонте виднелись острые пики гор, а в темное ночное небо радостно взмывали рыжие искры от полыхавшего буйным пламенем общинного амбара.
Путешественники переглянулись – и присоединились к борьбе с пожаром. Не только из человеколюбия, но и просто потому, что никакой толковой информации они от убитых горем местных жителей не добьются.
Общими слаженными усилиями с пламенем все же удалось справиться. Фай и Шаоран тайком применили свою магию – делать это в открытую они с некоторых пор опасались: кто знает, как тут относятся к подобным чудесам... а то пару миров назад их угораздило столкнуться с инквизицией, которая всех пойманных колдунов пытала до полусмерти, после чего торжественно сжигала на костре. Так что осторожность никогда не помешает.
К счастью, люди спохватились вовремя, и весь урожай удалось спасти. Теперь только жители деревни как следует рассмотрели странников, особенно много внимания уделив раздувшейся от гордости Моконе... однако чужаки помогли в беде, поэтому на них уже взирали с умилением, как на своих, а на парочку подозрительных взглядов Курогане ответил такой хмурой гримасой, что сомневающиеся поспешили убраться прочь. Староста, подбросив шапку в воздух, на радостях велел выкатить на всех бочку свежесваренного пива, и народ принялся праздновать.
Где-то ближе к полуночи Шаоран, с измученной улыбкой старательно отказываясь от дармовой выпивки, наконец рискнул спросить, что же послужило причиной внезапного пожара.
Все голоса и музыка – в какой-то момент появились гусляры – рядом затихли. Однако не успели путешественники сообразить, что, видимо, задавать такой вопрос не следовало, как на них со всех сторон обрушился гвалт возбужденных голосов:
- Все дракон, все он, окаянный!
- Летает к нам почитай каждый день, падла!
- Никакого спасу от него нет!..
- Ох и за какие же грехи нам это наказание тяжкое?!
Из этого шквала жалоб в итоге с трудом, но все же удалось извлечь рациональное зерно: пару лет назад в округе завелся огнедышащий дракон. Людей он не трогал, однако каждую неделю утаскивал то овцу, то корову, да вдобавок время от времени безо всякого повода плевал огнем в какой-нибудь дом... С ним пытались сладить, да куда с демонической тварью тягаться простым крестьянам! Несколько раз мимо проезжали знатные рыцари, но они либо заламывали за свои услуги слишком высокую плату, либо оказывались не в состоянии справиться с драконом, еле ноги уносили.
Тут в разговоре вдруг снова образовалась пауза, после чего староста снова сорвал с головы шапку и со слезами на глазах взвыл:
- Благодетели вы наши!..
После чего путешественникам неожиданно предложили победить дракона.
Какая-то гибкая ветка едва не ударила его с размаху по лицу, Курогане еле успел увернуться и мрачно нахмурился, столь бесцеремонно вырванный из воспоминаний. Вокруг дурманно пахло хвоей, в небе над головой весело светило солнце, в кустах беспечно стрекотали какие-то сверчки – а они вдвоем с Шаораном тащились сквозь лес совершать очередной бескорыстный подвиг. Фай и Мокона остались в деревне, помогать перестраивать попорченный огнем амбар.
Второй раз мелькнула невольная мысль, что, если б с ними была принцесса (любая) или другой пацан, они непременно согласились бы помочь сразу же, слишком добрые и мягкие, чтобы отказать прямой просьбе. Этот Шаоран был более решителен и сосредоточен на своей цели, он не любил отвлекаться на посторонние задачи, однако в итоге настойчивые просьбы жителей деревни все же заставили его почувствовать себя неловко... так что результат все равно тот же. Впрочем, возможно, повлияло также то, что, по словам старосты, в деревне осталось несколько книг одного странствующего мага-лекаря, которые местные жители счастливы были бы сбыть с рук в качестве благодарности.
Путешественники тащились по лесу примерно час, когда начали попадаться выжженные проталины и следы старых пожарищ... а потом лес как-то очень быстро закончился, сменившись невысокими, но крутыми скалами.
Отыскать жилище дракона оказалось не столь уж сложно – путь указывали все те же подпалины (создавалось впечатление, что рептилия просто частенько бывала простужена и чихала огнем), а также кости животных и довольно сильная вонь сырого мяса и чего-то горелого.
Остановившись перед невысокой черной пещерой, охотники переглянулись, пытаясь решить, что им делать дальше. Однако дракон решил за них, внезапно с яростью обрушившись сверху.
Чудовище было размером с лошадь, возможно, немного больше, грациозное и гибкое, с длинными когтистыми лапами, шипастым хвостом и перепончатыми крыльями. Морда напоминала ящерицу, покрытая гладкой черно-красной чешуей.
Впрочем, особо любоваться противником времени у них не было: тварь шипела, проворно вертелась, пытаясь достать их когтями, и время от времени плевалась небольшими огненными шарами. Расслабляться не приходилось, хотя Курогане случалось бывать и в куда более жарких (как в переносном, так и в буквальном смысле) схватках, так что в итоге Шаорану все же удалось накинуть на тварь магическую сеть – повезло, что его основной стихией был как раз Огонь – и Курогане замахнулся, собираясь одним ударом перерубить гибкую змеиную шею... как тварь вдруг открыла подозрительно умные ярко-зеленые глаза и, уставившись прямо на воина, произнесла приятным сопрано:
- Пощадите меня, благородные воины, я за это отдам вам в услужение моих деток!
Курогане застыл, вскинув над головой руку с мечом. Потом, разобрав наконец сквозь гул крови в ушах приглушенный встревоженный писк, медленно опустил взгляд.
У его ног вились и копошились крошечные драконы, размером с котенка, подрагивали слабыми недоразвитыми крылышками и все норовили куснуть его сапоги. Голова очень быстро закружилась от лихорадочного мельтешения самых разных ярких цветов – алого, изумрудного, фиолетового, оранжевого... Точно такая же неизвестно откуда и когда взявшаяся куча обвивала ноги Шаорана. На лице пацана отображалось искреннее ошеломление, которое, Курогане не сомневался, украшало и его собственное лицо тоже.
Дракониха вздохнула, совсем как человек, и томно откинула голову на камни:
- Выслушайте же мою историю, благородные воины.
Оказалось, что она и не думала причинять жителям деревни вред, напротив, ее народ привык жить в мире с людьми. Однако один колдун приковал ее любимого супруга к скале магическими огнеупорными кандалами (в это мгновение из пещеры донесся глухой низкий рык, от которого по коже невольно побежали мурашки), она не могла его ни освободить, ни бросить, поэтому вынуждена была добывать в одиночку пропитание на всю семью.
- Но зачем в таком случае деревню палить? – с подозрением уточнил Курогане, все еще не спеша убирать меч в ножны и носком сапога отпихивая в сторону особенно нахальных детишек. Дракончики уже поняли, что убивать их маму не собираются (пока, по крайней мере), так что повеселели и принялись радостно исследовать гостей, порываясь взобраться по ним, как по столбам.
Дракониха приоткрыла один глаз и одарила Курогане печальным взглядом:
- О, я глубоко сожалею, что пришлось прибегнуть к столь варварскому методу. Однако мне необходимо было привлечь к нам внимание людей. Я надеялась, что какой-нибудь благородный воин сможет освободить моего супруга, и тогда мы свободно улетим отсюда, из этих проклятых наскучивших мест! – призадумавшись, она сокрушенно вздохнула: – Правда, прежде почему-то все благородные воины в панике убегали прочь, стоило только мне заговорить...
Курогане фыркнул себе под нос и раздраженно повел плечом:
- Ха, нам довелось повидать побольше чудес, чем говорящие рептилии.
Шаоран молчал, предоставив переговоры старшему товарищу, и разглядывал дракониху с подозрительным исследовательским интересом.
Наконец, после довольно продолжительной дискуссии, магическая сеть все же была снята. Дракониха уселась совсем по-кошачьи, грациозно обогнув хвост вокруг лап. Детишки тут же поспешили к ней, прячась под крыло. Курогане вздохнул и пошел в пещеру.
Вместо традиционных гор золота и драгоценностей, обязательного атрибута каждой сказки, повсюду были только груды самого разного бесполезного храма. У дальней стены возлежал темно-зеленый дракон. Он был покрупнее своей супруги, однако здорово исхудал и ослаб. Окинув воина внимательным мудрым взглядом, он молча вытянул передние лапы, надежно скованные черным металлом с руническими надписями.
Возможно, кандалы правда были огнеупорными. Однако могучий удар мечом – не исключено, что просто из-за преклонного возраста – они не выдержали и раскололись на части. Освобожденный дракон недоверчиво выпрямился, оглядел себя и внезапно издал громкий ликующий клекот, после чего с непривычки раскашлялся, едва не подпалив Курогане плащ случайно прорвавшимся пламенем.
Далее последовала шумная сцена счастливого семейного воссоединения. В итоге «благородным воинам» все-таки удалось отделаться от предложения взять в качестве благодарности несколько детишек (всего дракончиков было десятка два, но они перемещались так быстро и шустро, что сосчитать точно не представлялось возможным), однако совсем без награды драконы их отпускать не хотели, и Шаоран наконец попросил отдать ему какие-то завалявшиеся в пещере свитки, брошенные одним неудачливым охотником на драконов. После чего счастливые родители погрузили детишек себе на спины и, не мешкая больше, поспешили улететь прочь, на прощание благословив своих доблестных спасителей.
В деревню они возвращались в задумчивом молчании. Там их встретили обильные слезы радости и активная подготовка к праздничному пиру: оказывается, люди видели улетавших драконов, и прорицательница – ветхая беззубая старушка, слову которой верили беспрекословно – сообщила, что больше они сюда не вернутся.
Пробраться сквозь шумную толпу благодарных жителей деревни, окруживших героев, само по себе было изрядным подвигом. Однако Фай все же как-то умудрился справиться с этой нелегкой задачей и теперь стоял напротив Курогане, улыбаясь столь безмятежно и довольно, словно он сам лично срежиссировал все удивительные события дня. Хотя, кто разберет этого придурочного мага, может, и правда...
Мокона перепархнула с его плеча к Шаорану, чмокнула пацана в щеку и воскликнула:
- Расскажи, расскажи, как оно все было! Ты так хорошо умеешь рассказывать, Мокона знает!
Шаоран смутился и растерянно что-то забормотал, явно не испытывая особого желания откровенничать под таким шквалом восторженных взглядов.
Курогане снова обернулся к магу и собрался было что-то спросить, но неуловимое изменение в лице Фая заставило его мгновенно насторожиться. В следующее мгновение он почувствовал на своем плече что-то постороннее...
И резко повернул голову, готовый разразиться залпом самых страшных ругательств, потому что уже догадывался, что именно увидит.
Дракончик. Маленький, лазурно-голубой, как ясное небо в летний полдень, дракончик с нежной полупрозрачной чешуей, отливавшей перламутровым блеском, с тонким гибким хвостиком, цепкими белыми коготками, гребнем на голове и крошечными недоразвитыми крылышками, как у цыпленка. Он окончательно выбрался из капюшона, в котором прятался, поудобней устроился на плече, перебирая лапками, и прищурил крошечные глазки, внимательно оглядываясь. А потом остановил подозрительный взгляд на изумленном лице мага и вдруг звонко чихнул, плюнув в него крошечной синей искрой.
Курогане молча хлопнул себя ладонью по лбу, с досады проглотив все ругательства.
И это было только начало.
Автор: medb
Персонажи: Курогане, Фай, Шаоран, Мокона и другие
Жанр: джен, action, humor
Рейтинг: G
Саммари: Пост-эндинг. Цикл коротких не связанных между собой зарисовок о втором путешествии, без соблюдения хронологической последовательности.
От автора: За ключевые слова официальная благодарность объявляется Морфи., в честь чего (и не только этого) ей же сей цикл и посвящается =^^=
Примечание: Кто опознает аллюзию на одну экранизацию русских народных сказок – молодец
Дисклэймер: Персонажи принадлежат не мне.
Иду и иду,
А сколько еще идти да идти
По летним полям.
Бусон
А сколько еще идти да идти
По летним полям.
Бусон
1. Кот
852 слова- Они предпочитают подкрадываться к жертве сзади, - с неимоверно серьезным видом сообщил Фай.
Сидевшая у него на коленях Мокона подпрыгнула и пискнула в испуганном восторге, повторив:
- Сзади?!
Маг кивнул с прежней серьезностью и развил свою мысль:
- Вероятно, сзади жертва кажется им аппетитней и... мягче, - он откинул со лба волосы и задумчиво заметил. – Во всяком случае, гигантские снежные барсы у нас в Целесе хватали зазевавшихся барашков именно сзади.
- Бедные барашки! – тут же прослезилась Мокона и громко всхлипнула, полная неподдельного сочувствия.
- Ага, при этом вчерашние бараньи отбивные ты преспокойно умяла за милую душу, еще и мои стащила, - вполголоса проворчал себе под нос раздраженный Курогане, но его нахально проигнорировали.
Дерево покачнулось от сильного удара, и их тряхнуло, как спелые груши.
Шаоран едва не сорвался, но все же сумел восстановить равновесие, перевел дух и с некоторой опаской уточнил:
- А пастухов они не трогали?..
Фай беспечно улыбнулся и махнул рукой:
- Да нет, пастухи им казались слишком тощими, да вдобавок их от одежды очищать чересчур долго и хлопотно!
Подобная осведомленность о гастрономических пристрастиях кошек-переростков не могла не настораживать.
Особенно в контексте того, что они втроем (вчетвером, если считать тупую манчжу) сидели на толстой узловатой ветке могучего дуба, а внизу под ними рычала и бесновалась как раз кошка-переросток, размером с быка и с характером пираньи.
Курогане вздохнул и возвел взгляд к сумеречному небу, которое бледно просвечивало сквозь переплетение ветвей.
Видимо, им все же стоило послушать старуху-гадалку, которая утверждала, что в заброшенный храм в горах давно никто из деревенских не ходит, потому что на нем лежит загадочное и неведомое Проклятие Зверя. Однако, разумеется, они в своем поиске не могли проигнорировать храмовую библиотеку. Правда, полезной информации в итоге не отыскали, зато нашли себе очередные неприятности.
Дерево вновь ощутимо тряхнуло. Курогане, сидевший между Фаем и Шаораном, ухватился за ветку покрепче и негромко проворчал:
- Вроде ведь всякими развалинами и прочими фрагментами истории всегда интересовался другой пацан, ты был практичнее. На фига тебе вдруг понадобился этот памятник старины?
Шаоран пристыженно покраснел и низко опустил голову. Маг ткнул воина кулаком в плечо и укоризненно протянул:
- Куро-рин, ты не понимаешь!
- Куро-рин бука! – радостно подхватила Мокона, перепрыгнув ему на голову.
Тот, досадливо зарычав, смахнул ее и мрачно уставился на Фая:
- Ты прав, не понимаю! И вообще, хватит дергаться и раскачивать ветку, а то скину!
Он притворно замахнулся, однако маг даже и не подумал испугаться, спокойно глядя прямо ему в глаза с открытой улыбкой. Потому что прекрасно знал, что никто никуда его не скинет.
Мокона обиженно пискнула и демонстративно спряталась в капюшоне Фая.
Курогане нахмурился и отвернулся.
Кошка продолжала с разбегу биться головой о дерево, чем еще больше увеличивала свое сходство с быком. Она была черная и блестящая, из гладкого отполированного металла, в щелях сочленений бурлила раскаленная лава, точно так же светились маленькие хищные глазки на оскаленной морде. Во лбу посверкивало пустое углубление, в котором раньше красовался ало-рыжий прозрачный рубин размером с кулак.
Теперь означенный рубин нервно крутил в свободной руке Шаоран. Собственно, как раз после изъятия самоцвета кошка, бывшая до этого обыкновенной статуей в храме, внезапно ожила и мгновенно взбесилась.
«Все же довольно оригинальный способ защиты от воров», - уже в который раз подумал Курогане и опять мрачно покосился на Фая. Тот улыбнулся еще шире и наконец пояснил:
- У этого камня огромная магическая сила! Я почувствовал это сразу, и Шаоран-кун тоже...
Воин фыркнул и закатил глаза:
- В таком случае, логично было предположить, что без охраны такой талисман не оставят.
Маг выразительно развел руками, чуть не сверзившись вниз, в ждущие стальные зубы – пришлось привычно ловить его за воротник.
Шаоран встряхнулся и устремил на своего наставника предельно виноватый взгляд:
- Простите, Курогане-сан... Я непозволительно увлекся и не подумал о последствиях.
Воин в ответ только хмуро вздохнул.
Хуже всего было то, что на тварь не действовали заклинания ни мага, ни пацана, да и к атакам мечом она отнеслась совершенно равнодушно – лезвие со скрипом скользило по гладкой шкуре, не оставляя ни царапины. Так что им пришлось срочно ретироваться из храма и лезть на ближайшее дерево.
Эти интеллектуальные посиделки продолжались уже второй час. На исходе первого кошке надоело изображать быка и она вообразила себя бобром, то есть начала с повышенным энтузиазмом грызть ствол дерева. Стальные челюсти громко клацали. Мокона заскучала и в итоге беспечно задремала на коленях у мага.
Наконец Курогане весь этот идиотизм осточертел совершенно, да и ноги здорово затекли – не говоря уж о том, что ствол стремительно истончался у основания и дерево начало опасно крениться набок – поэтому он прямо спросил:
- Ладно, про великую магическую силу я понял. Лично нам от этой штуковины будет какая-то практическая помощь в нашем деле?
- Эээ... - глубокомысленно протянул Шаоран и растерянно переглянулся с Фаем.
Воин устало потер висок, потом забрал камень – неожиданно горячий – из рук пацана, тщательно прицелился и с силой метнул. Рубин со свистом влетел кошке прямо в лоб, попав на свое прежнее место, и прилип. Кошка застыла, словно задумавшись, потом с презрением выплюнула очередную порцию щепок, развернулась и, гордо помахивая хвостом, удалилась обратно в храм.
Курогане по очереди одарил каждого из своих спутников, в том числе спящую Мокону, суровым взглядом и бескомпромиссно подытожил:
- Все, больше никаких шуток с местными богами.
Разумеется, легче сказать, чем сделать.
2. Дерево
1 125 словСильно пахло чем-то паленым, и эта настойчивая вонь здорово раздражала. Даже, пожалуй, больше, чем снисходительная улыбка противника, господина Крючконоса Девятого.
Колдун – нужно сказать, имя ему дали вполне заслуженно, ибо нос его, весьма впечатляющих размеров, так сильно загибался книзу, что кончик почти касался губ – пощипывал седые волоски у себя на подбородке и задумчиво щурил бесцветные глаза. Был он невысокий, полноватый, с тщательно расчесанными золотыми – на полном серьезе золотыми – волосами, кутался в дорогой парчовый халат и казался вполне довольным собой.
- Ну что, еще партию? – с ленцой предложил он, неспешно смешивая шашки.
Курогане недолго подумал и кивнул. Больше делать все равно было нечего.
А все потому, что чертова манчжу опять умудрилась по прибытии в новый мир выплюнуть их в разных местах. Воин оказался в глухом дремучем лесу, на редкость мрачном, пыльном и заросшем паутиной, проблуждал там полдня, оголодал, едва не озверел и наконец набрел на особняк, тоже пыльный и заросший паутиной. Однако жилой. Живые рыцарские доспехи без шлема с лязгом и грохотом проводили его в покои к хозяину, господину Крючконосу, ужасному колдуну и талантливому звездочету (во всяком случае, так отрекомендовался он сам). Окинув нежданного гостя внимательным и несколько ехидным взглядом, хозяин с удовольствием покряхтел, потирая руки, после чего предложил:
- А не сыграть ли нам в шашки?
Курогане настороженно огляделся по сторонам, с удивлением обнаружив в парадном зале прямо на дорогих коврах целую рощу низких сучковатых деревьев без листвы, потом пристально посмотрел на колдуна. Тот, не дождавшись ответа, широко улыбнулся, словно добрый щедрый дядюшка любимому наследнику, и продолжил:
- Коли выиграешь, я тебя сытным обедом накормлю и велю слугам дорогу из леса показать. Старый я стал, люди чужие тут редко бывают, словом не с кем перемолвиться, тоска берет жуткая!
Курогане задумался. Заметив его колебания, колдун улыбнулся еще шире и совсем уж сладко пропел:
- А ты, коли проиграешь, уж не обессудь, заберу я в качестве платы меч твой знатный...
- Нет, - мгновенно отрезал воин, не дав хозяину договорить.
Тот запнулся, встретив столь решительный отпор, потом с притворным вздохом пробормотал:
- Первый раз на веку своем витязя встречаю, который столь в своей победе не уверен... - однако под пристальным взглядом Курогане поспешил предложить альтернативу. – Тогда я заберу жизнь твою!
- Идет, - невозмутимо согласился воин, про себя индифферентно подумав: «Попробуй».
Крючконос осекся и в свою очередь тоже задумался, потом вздохнул и покачал головой, причмокнув губами:
- Вот дела, жизни ему своей не жалко, а меча жалко... Витязь, истинный витязь, давно не видал я таких!
И кликнул очередные пустые доспехи, велев принести шашки.
Сухие деревья едва заметно закачались, взволнованно поскрипывая, словно шептали что-то друг другу.
Курогане досадливо поморщился, смахнул с кресла груду каких-то бумаг и сел.
Он чувствовал, что его спутники где-то неподалеку – последнее время он научился ощущать их присутствие безошибочно – значит, нужно просто подождать, пока они отыщут его с помощью своей дурацкой магии.
Они уже успели сыграть три раза, и все партии выиграл Курогане. Его досыта накормили – подаренный магом талисман позволил определить, что яда и чар в еде нет – обещали проводить на опушку и вдобавок вручили мешочек золотых монет. Причем колдун выглядел на редкость самодовольно для человека, который продул подчистую, так что воин оставался настороже и в любой момент ждал какой-нибудь подлянки.
Деревья громко скрипели, раздражая и отвлекая внимание на себя.
Наконец подошла к финалу и четвертая партия, с тем же результатом. Крючконос вдруг посерьезнел, неподвижно сидя в кресле и пристально глядя на игральную доску, а после вдруг грузно упал на колени и с откровенной театральностью возопил:
- О горе мне, горе, погибель моя пришла! Нечем мне больше платить за проигрыш, только самое главное мое сокровище и осталось! Ах, судьба моя горькая, судьбинушка!
Курогане взирал на этот фарс с раздраженным недоумением и собрался уже было подняться на ноги, чтобы покинуть гостеприимного хозяина, как тот вдруг проворно вскочил с колен и с поклоном протянул ему сверкающую стеклянную сферу:
- Вот, витязь славный, прими это яйцо, но смотри не разбей! Ибо хранится в яйце этом смерть моя!
Воин скептически взглянул на «яйцо», хмыкнул и резонно поинтересовался:
- Ну и зачем оно мне?
Крючконос пораженно уставился на него и от изумления аж рот приоткрыл. Деревья взволнованно зашумели, изображая хор в античном театре (в прошлом мире они случайно попали в Древнюю Грецию на постановку «Лягушек» Аристофана, и Курогане остался под сильным впечатлением). Наконец хозяин справился с собой, прижал сферу к груди, как младенца, и недоверчиво спросил:
- Как?! Ты, разве, не за моей смертью пришел?..
Воин раздраженно закатил глаза:
- Сколько раз мне еще повторить? Я здесь просто заблудился!
- Конечно, конечно, все вы так говорите... - недоверчиво протянул колдун, задумчиво теребя нижнюю губу.
В это мгновение где-то в коридоре послышался грохот, двери в зал резко распахнулись, и на пороге возник запыхавшийся взъерошенный маг.
- Куро-сама! – с отчаяньем воскликнул он, от избытка чувств бросаясь воину на шею.
- Куро-сама! – тонким истеричным голосом вторила ему Мокона, и это было действительно плохо, потому что обычно тупая манчжу предпочитала другие суффиксы, этот являлся персональной визитной карточкой придурочного мага.
Курогане не успел увернуться: Фай налетел на него и повалил на пол, в следующую секунду на лицо ему приземлилась Мокона. С трудом отцепив ее от себя и держа в стороне на весу, воин мрачно уставился на мага, который невозмутимо расселся прямо на нем, упираясь ладонями ему в грудь, и счастливо улыбался. К сожалению, второй руки все еще не было – до Пиффла они пока не добрались – так что отпихнуть придурка было нечем.
В двери влетел Шаоран с пылающим мечом в руках и встревоженно потребовал ответа:
- Курогане-сан, Вы в порядке?! Жители деревни, что на опушке леса, рассказали нам столько ужасов про этот особняк!..
Позади него по коридору пьяной походкой прошелся пустой доспех и, споткнувшись, развалился на части. Судя по всему, спасатели прорывались с боем.
- Ох, ох, сколько народу, сколько гостей сразу на мою седую голову! – взволнованно пробормотал Крючконос, все так же прижимая сферу к груди одной рукой, а другой тщательно приглаживая свои золотые волосы, чтобы замаскировать лысину.
Потом пристально оглядел означенных гостей, цепко подмечая малейшие детали.
- Сплошь добры молодцы, - наконец изрек он, на мгновение задержал на Фае взгляд, который воину очень не понравился, и сокрушенно вздохнул, закончив, - и ни одной красной девицы...
- Мокона девочка!!! – тут же с праведным возмущением воскликнула манчжу.
Колдун не нашелся, что можно на это ответить.
Неизвестно, чем бы продолжилась эта своеобразная сцена, но тут, неожиданно кстати, засияла ровным голубоватым светом сережка Моконы.
- Пууууу, пора в путь! – радостно оповестила манчжу, отращивая крылья и взлетая в воздух.
Через минуту на память о гостях остался только беспорядок в виде развалившихся доспехов и раскатившихся по полу шашек.
Крючконос сокрушенно покачал головой и задумчиво причмокнул губами по своей давней привычке:
- Вот ведь витязи какие странные пошли нынче...
Деревья, некогда тоже бывшие витязями, в свое время пытавшимися предательски разбить доверчиво предложенное в качестве платы за выигрыш «яйцо» (оказавшееся фальшивым), согласно зашумели, скрипя ветками.
Давно в Тридевятом Полесье не происходило ничего столь занимательного.
3. Огонь
1 665 словИз огня да в полымя – так, кажется, иногда оговорят? Ну, они умудрились попасть прямо из горячей схватки с разбойниками на пожар. И счастье еще, что перепуганные жители деревни были слишком заняты своей бедой, чтобы обратить внимание на странных чужаков, в прямом смысле свалившихся прямо с неба посреди площади.
Деревушка оказалась совсем небольшая, но довольно опрятная, с зажиточными чистыми домами, побеленными совсем недавно. Вокруг возвышались могучие черные сосны, на горизонте виднелись острые пики гор, а в темное ночное небо радостно взмывали рыжие искры от полыхавшего буйным пламенем общинного амбара.
Путешественники переглянулись – и присоединились к борьбе с пожаром. Не только из человеколюбия, но и просто потому, что никакой толковой информации они от убитых горем местных жителей не добьются.
Общими слаженными усилиями с пламенем все же удалось справиться. Фай и Шаоран тайком применили свою магию – делать это в открытую они с некоторых пор опасались: кто знает, как тут относятся к подобным чудесам... а то пару миров назад их угораздило столкнуться с инквизицией, которая всех пойманных колдунов пытала до полусмерти, после чего торжественно сжигала на костре. Так что осторожность никогда не помешает.
К счастью, люди спохватились вовремя, и весь урожай удалось спасти. Теперь только жители деревни как следует рассмотрели странников, особенно много внимания уделив раздувшейся от гордости Моконе... однако чужаки помогли в беде, поэтому на них уже взирали с умилением, как на своих, а на парочку подозрительных взглядов Курогане ответил такой хмурой гримасой, что сомневающиеся поспешили убраться прочь. Староста, подбросив шапку в воздух, на радостях велел выкатить на всех бочку свежесваренного пива, и народ принялся праздновать.
Где-то ближе к полуночи Шаоран, с измученной улыбкой старательно отказываясь от дармовой выпивки, наконец рискнул спросить, что же послужило причиной внезапного пожара.
Все голоса и музыка – в какой-то момент появились гусляры – рядом затихли. Однако не успели путешественники сообразить, что, видимо, задавать такой вопрос не следовало, как на них со всех сторон обрушился гвалт возбужденных голосов:
- Все дракон, все он, окаянный!
- Летает к нам почитай каждый день, падла!
- Никакого спасу от него нет!..
- Ох и за какие же грехи нам это наказание тяжкое?!
Из этого шквала жалоб в итоге с трудом, но все же удалось извлечь рациональное зерно: пару лет назад в округе завелся огнедышащий дракон. Людей он не трогал, однако каждую неделю утаскивал то овцу, то корову, да вдобавок время от времени безо всякого повода плевал огнем в какой-нибудь дом... С ним пытались сладить, да куда с демонической тварью тягаться простым крестьянам! Несколько раз мимо проезжали знатные рыцари, но они либо заламывали за свои услуги слишком высокую плату, либо оказывались не в состоянии справиться с драконом, еле ноги уносили.
Тут в разговоре вдруг снова образовалась пауза, после чего староста снова сорвал с головы шапку и со слезами на глазах взвыл:
- Благодетели вы наши!..
После чего путешественникам неожиданно предложили победить дракона.
Какая-то гибкая ветка едва не ударила его с размаху по лицу, Курогане еле успел увернуться и мрачно нахмурился, столь бесцеремонно вырванный из воспоминаний. Вокруг дурманно пахло хвоей, в небе над головой весело светило солнце, в кустах беспечно стрекотали какие-то сверчки – а они вдвоем с Шаораном тащились сквозь лес совершать очередной бескорыстный подвиг. Фай и Мокона остались в деревне, помогать перестраивать попорченный огнем амбар.
Второй раз мелькнула невольная мысль, что, если б с ними была принцесса (любая) или другой пацан, они непременно согласились бы помочь сразу же, слишком добрые и мягкие, чтобы отказать прямой просьбе. Этот Шаоран был более решителен и сосредоточен на своей цели, он не любил отвлекаться на посторонние задачи, однако в итоге настойчивые просьбы жителей деревни все же заставили его почувствовать себя неловко... так что результат все равно тот же. Впрочем, возможно, повлияло также то, что, по словам старосты, в деревне осталось несколько книг одного странствующего мага-лекаря, которые местные жители счастливы были бы сбыть с рук в качестве благодарности.
Путешественники тащились по лесу примерно час, когда начали попадаться выжженные проталины и следы старых пожарищ... а потом лес как-то очень быстро закончился, сменившись невысокими, но крутыми скалами.
Отыскать жилище дракона оказалось не столь уж сложно – путь указывали все те же подпалины (создавалось впечатление, что рептилия просто частенько бывала простужена и чихала огнем), а также кости животных и довольно сильная вонь сырого мяса и чего-то горелого.
Остановившись перед невысокой черной пещерой, охотники переглянулись, пытаясь решить, что им делать дальше. Однако дракон решил за них, внезапно с яростью обрушившись сверху.
Чудовище было размером с лошадь, возможно, немного больше, грациозное и гибкое, с длинными когтистыми лапами, шипастым хвостом и перепончатыми крыльями. Морда напоминала ящерицу, покрытая гладкой черно-красной чешуей.
Впрочем, особо любоваться противником времени у них не было: тварь шипела, проворно вертелась, пытаясь достать их когтями, и время от времени плевалась небольшими огненными шарами. Расслабляться не приходилось, хотя Курогане случалось бывать и в куда более жарких (как в переносном, так и в буквальном смысле) схватках, так что в итоге Шаорану все же удалось накинуть на тварь магическую сеть – повезло, что его основной стихией был как раз Огонь – и Курогане замахнулся, собираясь одним ударом перерубить гибкую змеиную шею... как тварь вдруг открыла подозрительно умные ярко-зеленые глаза и, уставившись прямо на воина, произнесла приятным сопрано:
- Пощадите меня, благородные воины, я за это отдам вам в услужение моих деток!
Курогане застыл, вскинув над головой руку с мечом. Потом, разобрав наконец сквозь гул крови в ушах приглушенный встревоженный писк, медленно опустил взгляд.
У его ног вились и копошились крошечные драконы, размером с котенка, подрагивали слабыми недоразвитыми крылышками и все норовили куснуть его сапоги. Голова очень быстро закружилась от лихорадочного мельтешения самых разных ярких цветов – алого, изумрудного, фиолетового, оранжевого... Точно такая же неизвестно откуда и когда взявшаяся куча обвивала ноги Шаорана. На лице пацана отображалось искреннее ошеломление, которое, Курогане не сомневался, украшало и его собственное лицо тоже.
Дракониха вздохнула, совсем как человек, и томно откинула голову на камни:
- Выслушайте же мою историю, благородные воины.
Оказалось, что она и не думала причинять жителям деревни вред, напротив, ее народ привык жить в мире с людьми. Однако один колдун приковал ее любимого супруга к скале магическими огнеупорными кандалами (в это мгновение из пещеры донесся глухой низкий рык, от которого по коже невольно побежали мурашки), она не могла его ни освободить, ни бросить, поэтому вынуждена была добывать в одиночку пропитание на всю семью.
- Но зачем в таком случае деревню палить? – с подозрением уточнил Курогане, все еще не спеша убирать меч в ножны и носком сапога отпихивая в сторону особенно нахальных детишек. Дракончики уже поняли, что убивать их маму не собираются (пока, по крайней мере), так что повеселели и принялись радостно исследовать гостей, порываясь взобраться по ним, как по столбам.
Дракониха приоткрыла один глаз и одарила Курогане печальным взглядом:
- О, я глубоко сожалею, что пришлось прибегнуть к столь варварскому методу. Однако мне необходимо было привлечь к нам внимание людей. Я надеялась, что какой-нибудь благородный воин сможет освободить моего супруга, и тогда мы свободно улетим отсюда, из этих проклятых наскучивших мест! – призадумавшись, она сокрушенно вздохнула: – Правда, прежде почему-то все благородные воины в панике убегали прочь, стоило только мне заговорить...
Курогане фыркнул себе под нос и раздраженно повел плечом:
- Ха, нам довелось повидать побольше чудес, чем говорящие рептилии.
Шаоран молчал, предоставив переговоры старшему товарищу, и разглядывал дракониху с подозрительным исследовательским интересом.
Наконец, после довольно продолжительной дискуссии, магическая сеть все же была снята. Дракониха уселась совсем по-кошачьи, грациозно обогнув хвост вокруг лап. Детишки тут же поспешили к ней, прячась под крыло. Курогане вздохнул и пошел в пещеру.
Вместо традиционных гор золота и драгоценностей, обязательного атрибута каждой сказки, повсюду были только груды самого разного бесполезного храма. У дальней стены возлежал темно-зеленый дракон. Он был покрупнее своей супруги, однако здорово исхудал и ослаб. Окинув воина внимательным мудрым взглядом, он молча вытянул передние лапы, надежно скованные черным металлом с руническими надписями.
Возможно, кандалы правда были огнеупорными. Однако могучий удар мечом – не исключено, что просто из-за преклонного возраста – они не выдержали и раскололись на части. Освобожденный дракон недоверчиво выпрямился, оглядел себя и внезапно издал громкий ликующий клекот, после чего с непривычки раскашлялся, едва не подпалив Курогане плащ случайно прорвавшимся пламенем.
Далее последовала шумная сцена счастливого семейного воссоединения. В итоге «благородным воинам» все-таки удалось отделаться от предложения взять в качестве благодарности несколько детишек (всего дракончиков было десятка два, но они перемещались так быстро и шустро, что сосчитать точно не представлялось возможным), однако совсем без награды драконы их отпускать не хотели, и Шаоран наконец попросил отдать ему какие-то завалявшиеся в пещере свитки, брошенные одним неудачливым охотником на драконов. После чего счастливые родители погрузили детишек себе на спины и, не мешкая больше, поспешили улететь прочь, на прощание благословив своих доблестных спасителей.
В деревню они возвращались в задумчивом молчании. Там их встретили обильные слезы радости и активная подготовка к праздничному пиру: оказывается, люди видели улетавших драконов, и прорицательница – ветхая беззубая старушка, слову которой верили беспрекословно – сообщила, что больше они сюда не вернутся.
Пробраться сквозь шумную толпу благодарных жителей деревни, окруживших героев, само по себе было изрядным подвигом. Однако Фай все же как-то умудрился справиться с этой нелегкой задачей и теперь стоял напротив Курогане, улыбаясь столь безмятежно и довольно, словно он сам лично срежиссировал все удивительные события дня. Хотя, кто разберет этого придурочного мага, может, и правда...
Мокона перепархнула с его плеча к Шаорану, чмокнула пацана в щеку и воскликнула:
- Расскажи, расскажи, как оно все было! Ты так хорошо умеешь рассказывать, Мокона знает!
Шаоран смутился и растерянно что-то забормотал, явно не испытывая особого желания откровенничать под таким шквалом восторженных взглядов.
Курогане снова обернулся к магу и собрался было что-то спросить, но неуловимое изменение в лице Фая заставило его мгновенно насторожиться. В следующее мгновение он почувствовал на своем плече что-то постороннее...
И резко повернул голову, готовый разразиться залпом самых страшных ругательств, потому что уже догадывался, что именно увидит.
Дракончик. Маленький, лазурно-голубой, как ясное небо в летний полдень, дракончик с нежной полупрозрачной чешуей, отливавшей перламутровым блеском, с тонким гибким хвостиком, цепкими белыми коготками, гребнем на голове и крошечными недоразвитыми крылышками, как у цыпленка. Он окончательно выбрался из капюшона, в котором прятался, поудобней устроился на плече, перебирая лапками, и прищурил крошечные глазки, внимательно оглядываясь. А потом остановил подозрительный взгляд на изумленном лице мага и вдруг звонко чихнул, плюнув в него крошечной синей искрой.
Курогане молча хлопнул себя ладонью по лбу, с досады проглотив все ругательства.
И это было только начало.
-
-
11.04.2010 в 23:52спасибо за поднятое настроение
бедный Курогане, на его голову теперь и дракон... будто Моконы мало
-
-
12.04.2010 в 00:23Потом пристально оглядел означенных гостей, цепко подмечая малейшие детали.
- Сплошь добры молодцы, - наконец изрек он, на мгновение задержал на Фае взгляд, который воину очень не понравился, и сокрушенно вздохнул, закончив, - и ни одной красной девицы...
Чудится мне червячок сомнения в этом задержавшемся взгляде
Спасибо вам за чудесную работу
-
-
15.04.2010 в 18:31Основной целью написания этих драбблов как раз и было - поднять настроение читателям, так что я очень рада, что они действительно вышли позитивными
Фай в одиночку победит по доставучести Мокону с драконом вместе взятых
Кофий
Спасибо большое за похвалу, очень рада =^^=
"Кот" был запланирован самым первым, причем идея как-то сама собой пришла и долго потом вертелась в голове - видимо, именно поэтому этот драббл в итоге вышел самым "объемным"
Чудится мне червячок сомнения в этом задержавшемся взгляде Но это так, чудеса восприятия.
Ну, Курогане, похоже, тоже что-то подобное почудилось
-
-
15.04.2010 в 22:36как-то не подумала
-
-
25.05.2010 в 13:04Курогане
кламповскаятрава по щиколотку, море по колено, горы по плечо, а на голове Мокона, он справится с чем угодно!-
-
23.06.2010 в 21:03Все три очень понравились ^^
Прототипом второго явно была сказка о Кащее Бессмертном... Х)
-
-
01.01.2012 в 02:51Прототип второго - советский фильм-сказка "После дождичка в четверг", там шикарный Кащей в исполнении Олега Табакова))