Bokutachi wa Tenshi datta
Название: Асассин
Бета: нема. Принимаю удар на себя)
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане, Фай
Жанр: gen, POV
Рэйтинг: G
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
POV 1Когда я получил его фотографию, мои брови скептически поползли вверх. Внешность человека, которому было уготовлено стать одной из моих жертв абсолютно не сочеталась с профессией, и причиной, послужившей поступившему мне заказу. Нет, отказываться от работы я не собирался, как не отказывался до этого, не взирая на пол и возраст каждой из жертв, однако лицо улыбающегося со снимка человека меня явно чем-то зацепило. В тот вечер, изучая добытый из конверта пакет документов, я закурил дешевую сигарету, выпуская дым серым облаком растворяться над головой, а пепел стряхивал прямо на ковер снимаемой мною комнаты какого-то убогого отеля. Впрочем, я никогда не заботился об удобствах и не интересовался роскошью, позволяя себе расслабиться лишь после выполнения заказа, но сейчас мне почему-то захотелось сменить сигарету дорогим портвейном, откинуться на спинку кресла, и завернуться в плед у камина; настолько уютной казалась улыбка моей жертвы. Как и смеющиеся голубые глаза. Вероятно парень, изображенный на фотографии и не подозревал, что его снимают, хотя скорее всего снимок делал не профессионал. Белокурые волосы, растрепаны и слегка смазаны ложились на лоб неровными прядями. Бледная кожа, нетронута загаром, а те самые смеющиеся глаза обрамляли по девченочьи длинные ресницы. Синий галстук, неряшливого вида рубаха, да бежевый мятый плащ – словно оживший образ следователя из старых сериалов. Вот и все, что отличило бы его от той серой массы людей, что встречаешь каждый день на мрачных улицах города.
Я знал только одно - его я никогда раньше не видел, и все же...
Супружеская измена, больная ревность престарелых олигархов к молодым женам, политика или религия, разборки с мафией и многое подобного рода являлось для меня обыденной работой, ничего больше, кроме средства зарабатывать на жизнь отнимая чужие. Я никогда не жаловался, не пререкался с нанимателями, не задавал вопросов, выполняя свое дело более чем безукоризненно. Мог добраться до жертвы, где бы она ни скрывалась, и моя рука никогда не дрожала, нанося точный удар, сколько бы слез ни пролили приговоренные чужой волей люди, сколько бы ни молили о пощаде и сколько бы ни сыпали проклятиями. Жизнь научила меня быть разящей сталью, оружием без хозяина, идеальным орудием убийства – моя жизнь, которая погасла, стоило мне впервые взять в руки отцовскую катану, омытую его же кровью.
С тех пор я перестал существовать: ни документов, ни записей в базе данных, ни отпечатков пальцев. Я позаботился о собственном исчезновение еще до того, когда меня впервые нанял богатый ублюдок, дабы убить отказавшегося брать участие в его грязных делишках сына. Думаю это убийство оказалось единственным, что затронуло таявшую во мне толику жалости. Мальчишка, подросток, тогда чуть младше меня, загнанный, с животным страхом в янтарном взгляде, но непоколебимый, не отводящий этот взгляд от своего убийцы до самого последнего вздоха. Не моливший, не плачущий и не стенавший, а принимавший свою участь как нечто неизбежное. Умирал он не долго. Я постарался обеспечить ему быструю смерть, однако маленький щенок, усмехнувшись дрожащими губами, попросил продлить мучения, дабы он мог, умирая, смотреть мне в лицо, пока за последним ударом сердца не придет пустота…Я кивнул тогда, ударив в точку, оттянувшую смерть всего на тридцать секунд, читай почти солгал. Но с тех пор, по прошествии стольких лет, я все еще вспоминаю ту слабую усмешку, навсегда застывшую на побелевших губах – мое вечное наказание.
Сейчас же, я - наемник, асассин, преследуемый федералами в нескольких странах, известный под прозвищем «черная сталь» - та самая, разящая, - данного за используемую мною в убийствах роковую отцовскую катану. Хотя почему черная? Никто кроме янтарноглазого мальчишки не видел моего лица, а многие даже сомневались в моем существовании. Так, призрак, появляющийся из тени. И в тени же исчезающий…
Докурив четвертую сигарету, я решительно поднялся со старого подранного дивана, накинул куртку и дождавшись пока снимок догорит в пепельнице, громко хлопнул дверью.
Оружие брать с собой я не стал. Не сегодня. Сегодня я просто проверял.
Найти парня не составило труда, поскольку вместе с фотографией поступило и достаточно информации о его особе вплоть до номера мобильного, будто мне понадобиться ему названивать. Поэтому спустившись в метро и проехавшись до нужной станции, я дождался конца рабочего дня в соседнем кафе неподалеку от центрального полицейского участка, заприметив, как и ожидалось, припаркованную у входа машину, чей номер располагался в первых строчках письма с информацией. Хотя для копа, парень явно промахнулся с маркой.
Двигало ли мною в тот момент не свойственное мне любопытство, я не знал. Во всяком случае, жить оставалось жертве до субботнего вечера; два с небольшим дня – клиент торопился, и работу предстояло исполнить как можно скорее. Отказать же себе в возникшем внезапно капризе понаблюдать я не смог.
Объект покинул здание спустя три часа ожиданий, но к машине не пошел. Свернул в сторону парка. Не слишком осмотрительно, учитывая, что убрать его с дороги поручили самому жестокому, хладнокровному киллеру, у которого никогда не случалось осечек.
Молча расплатившись, я двинулся следом, стараясь не выпускать из виду худую фигуру, шагающую по полупустому скверу. Через час слежки, моя добыча, удобно просидев весь этот час на лавке у фонтана, двинулась обратно, беззаботно расстегнув ворот неуклюжей рубахи. К тому времени на улицах уже зажглись фонари, и только в глухих проулках обитала темнота, изредка разбавляемая светом из окон.
В одном из таких проулков я остановился, быстро обогнав беззаботного копа. Этот проулок располагался неподалеку от припаркованной машины, узкий и отдающий сыростью, так чтобы подойти к машине, парень непременно должен был пройти в опасной от меня близости.
С расчетами я угадал: проходя совсем рядом тот притормозил. Похоже он обладал завидным чутьем, если уловил мой тяжелый взгляд. Я стоял среди смятых газет и пустых банок из под колы в вечерней темноте так, чтобы различить мой силуэт пришлось бы здорово напрячь зрение. Однако парень остановился, долго с любопытством всматриваясь туда, где тихо и неподвижно стоял я. Он был в точности как на фото: тощий, бледный, нелепо одетый и молодой, правда то ли чрезвычайно наблюдательный, либо просто чудаковатый.
Обычно я без проблем вижу людей насквозь, могу предугадать каждый их следующий шаг, но поведение моей жертвы слегка настораживало. Он смотрел мне в глаза. Я то явственно ощущал. Хотя он и не мог видеть меня в темноте проулка. С интересом изучающе, словно знал меня раньше, а потом улыбнувшись и буркнув что-то себе под нос, спокойно направился к машине, скрывшись за хлопнувшей дверцой.
Простояв еще минут пять, я направился обратно. Теперь я знал достаточно, чтобы приступить к исполнению работы - убить. Убить с удовольствием.
Бета: нема. Принимаю удар на себя)
Автор: Tsuiraku Yuki
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане, Фай
Жанр: gen, POV
Рэйтинг: G
Дисклэймер: мир и персонажи принадлежат не мне
POV 1Когда я получил его фотографию, мои брови скептически поползли вверх. Внешность человека, которому было уготовлено стать одной из моих жертв абсолютно не сочеталась с профессией, и причиной, послужившей поступившему мне заказу. Нет, отказываться от работы я не собирался, как не отказывался до этого, не взирая на пол и возраст каждой из жертв, однако лицо улыбающегося со снимка человека меня явно чем-то зацепило. В тот вечер, изучая добытый из конверта пакет документов, я закурил дешевую сигарету, выпуская дым серым облаком растворяться над головой, а пепел стряхивал прямо на ковер снимаемой мною комнаты какого-то убогого отеля. Впрочем, я никогда не заботился об удобствах и не интересовался роскошью, позволяя себе расслабиться лишь после выполнения заказа, но сейчас мне почему-то захотелось сменить сигарету дорогим портвейном, откинуться на спинку кресла, и завернуться в плед у камина; настолько уютной казалась улыбка моей жертвы. Как и смеющиеся голубые глаза. Вероятно парень, изображенный на фотографии и не подозревал, что его снимают, хотя скорее всего снимок делал не профессионал. Белокурые волосы, растрепаны и слегка смазаны ложились на лоб неровными прядями. Бледная кожа, нетронута загаром, а те самые смеющиеся глаза обрамляли по девченочьи длинные ресницы. Синий галстук, неряшливого вида рубаха, да бежевый мятый плащ – словно оживший образ следователя из старых сериалов. Вот и все, что отличило бы его от той серой массы людей, что встречаешь каждый день на мрачных улицах города.
Я знал только одно - его я никогда раньше не видел, и все же...
Супружеская измена, больная ревность престарелых олигархов к молодым женам, политика или религия, разборки с мафией и многое подобного рода являлось для меня обыденной работой, ничего больше, кроме средства зарабатывать на жизнь отнимая чужие. Я никогда не жаловался, не пререкался с нанимателями, не задавал вопросов, выполняя свое дело более чем безукоризненно. Мог добраться до жертвы, где бы она ни скрывалась, и моя рука никогда не дрожала, нанося точный удар, сколько бы слез ни пролили приговоренные чужой волей люди, сколько бы ни молили о пощаде и сколько бы ни сыпали проклятиями. Жизнь научила меня быть разящей сталью, оружием без хозяина, идеальным орудием убийства – моя жизнь, которая погасла, стоило мне впервые взять в руки отцовскую катану, омытую его же кровью.
С тех пор я перестал существовать: ни документов, ни записей в базе данных, ни отпечатков пальцев. Я позаботился о собственном исчезновение еще до того, когда меня впервые нанял богатый ублюдок, дабы убить отказавшегося брать участие в его грязных делишках сына. Думаю это убийство оказалось единственным, что затронуло таявшую во мне толику жалости. Мальчишка, подросток, тогда чуть младше меня, загнанный, с животным страхом в янтарном взгляде, но непоколебимый, не отводящий этот взгляд от своего убийцы до самого последнего вздоха. Не моливший, не плачущий и не стенавший, а принимавший свою участь как нечто неизбежное. Умирал он не долго. Я постарался обеспечить ему быструю смерть, однако маленький щенок, усмехнувшись дрожащими губами, попросил продлить мучения, дабы он мог, умирая, смотреть мне в лицо, пока за последним ударом сердца не придет пустота…Я кивнул тогда, ударив в точку, оттянувшую смерть всего на тридцать секунд, читай почти солгал. Но с тех пор, по прошествии стольких лет, я все еще вспоминаю ту слабую усмешку, навсегда застывшую на побелевших губах – мое вечное наказание.
Сейчас же, я - наемник, асассин, преследуемый федералами в нескольких странах, известный под прозвищем «черная сталь» - та самая, разящая, - данного за используемую мною в убийствах роковую отцовскую катану. Хотя почему черная? Никто кроме янтарноглазого мальчишки не видел моего лица, а многие даже сомневались в моем существовании. Так, призрак, появляющийся из тени. И в тени же исчезающий…
Докурив четвертую сигарету, я решительно поднялся со старого подранного дивана, накинул куртку и дождавшись пока снимок догорит в пепельнице, громко хлопнул дверью.
Оружие брать с собой я не стал. Не сегодня. Сегодня я просто проверял.
Найти парня не составило труда, поскольку вместе с фотографией поступило и достаточно информации о его особе вплоть до номера мобильного, будто мне понадобиться ему названивать. Поэтому спустившись в метро и проехавшись до нужной станции, я дождался конца рабочего дня в соседнем кафе неподалеку от центрального полицейского участка, заприметив, как и ожидалось, припаркованную у входа машину, чей номер располагался в первых строчках письма с информацией. Хотя для копа, парень явно промахнулся с маркой.
Двигало ли мною в тот момент не свойственное мне любопытство, я не знал. Во всяком случае, жить оставалось жертве до субботнего вечера; два с небольшим дня – клиент торопился, и работу предстояло исполнить как можно скорее. Отказать же себе в возникшем внезапно капризе понаблюдать я не смог.
Объект покинул здание спустя три часа ожиданий, но к машине не пошел. Свернул в сторону парка. Не слишком осмотрительно, учитывая, что убрать его с дороги поручили самому жестокому, хладнокровному киллеру, у которого никогда не случалось осечек.
Молча расплатившись, я двинулся следом, стараясь не выпускать из виду худую фигуру, шагающую по полупустому скверу. Через час слежки, моя добыча, удобно просидев весь этот час на лавке у фонтана, двинулась обратно, беззаботно расстегнув ворот неуклюжей рубахи. К тому времени на улицах уже зажглись фонари, и только в глухих проулках обитала темнота, изредка разбавляемая светом из окон.
В одном из таких проулков я остановился, быстро обогнав беззаботного копа. Этот проулок располагался неподалеку от припаркованной машины, узкий и отдающий сыростью, так чтобы подойти к машине, парень непременно должен был пройти в опасной от меня близости.
С расчетами я угадал: проходя совсем рядом тот притормозил. Похоже он обладал завидным чутьем, если уловил мой тяжелый взгляд. Я стоял среди смятых газет и пустых банок из под колы в вечерней темноте так, чтобы различить мой силуэт пришлось бы здорово напрячь зрение. Однако парень остановился, долго с любопытством всматриваясь туда, где тихо и неподвижно стоял я. Он был в точности как на фото: тощий, бледный, нелепо одетый и молодой, правда то ли чрезвычайно наблюдательный, либо просто чудаковатый.
Обычно я без проблем вижу людей насквозь, могу предугадать каждый их следующий шаг, но поведение моей жертвы слегка настораживало. Он смотрел мне в глаза. Я то явственно ощущал. Хотя он и не мог видеть меня в темноте проулка. С интересом изучающе, словно знал меня раньше, а потом улыбнувшись и буркнув что-то себе под нос, спокойно направился к машине, скрывшись за хлопнувшей дверцой.
Простояв еще минут пять, я направился обратно. Теперь я знал достаточно, чтобы приступить к исполнению работы - убить. Убить с удовольствием.
-
-
10.12.2011 в 01:48Да и предположительный POV Фая обещает быть интересным.